31.01.2011 Церковная политика императрицы Екатерины II на примере жития священномученика Арсения (Мацеевича)
Протоиерей Олег Митров, член Синодальной Комиссии по канонизации святых, благочинный церквей Наро-Фоминского округа Московской епархии
Доклад на XIX Международных Рождественских образовательных чтениях
Протоиерей Олег Митров, член Синодальной Комиссии по канонизации святых,
благочинный церквей Наро-Фоминского округа Московской епархии
Церковная политика императрицы Екатерины II на примере жития
священномученика Арсения (Мацеевича)
Таким образом, реформы XVIII века в отношении Церкви фактически явились гонением на нее. Почти все русские иерархи были против этих преобразований, но ограничились молчаливым недовольством. Однако были в XVIII веке епископы, которые решительно стали на защиту Церкви. Одним из них, и, наверное, наиболее непреклонным и ревностным, был митрополит Ростовский Арсений (Мацеевич; 1697-1772).
Еще в 1742 году, когда указом Елизаветы Петровны он был назначен на Ростовскую кафедру и членом Синода, владыка отказался принять Петровско-Феофановскую формулу присяги для членов Синода (формулу, мучившую совесть русских архиереев вплоть до 1901 года). Митрополит Арсений, в частности, считал унизительными для архиерейского сана слова: «исповедаю же с клятвою крайнего судию сея Коллегии быти Самую Всероссийскую монархиню Государыню нашу всемилостивейшую» [8, с. 425]. Взамен владыка предлагал: «исповедаю же с клятвою Крайнего Судию … сего церковного правительства быти – Самого Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа». В термине Крайний Судья в приложении к лицу императора митрополит Арсений видел «излишнее ласкательство во унижение или отвержение … Самого Христа» [6, с. 18]. А когда Синод письменно запросил митрополита Арсения о причинах отказа от присяги, он ответил, что присяга эта не согласна «с верой в Главу Церкви Христа и более прилична присяге римскому папе» [8, с. 425].