Священномученик Алексий Бенеманский. Очень хочу, чтобы и ты был добрым христианином.
Священник Алексей Бенеманский. 1922 год
Летом 1922 года при поддержке советской власти был организован обновленческий раскол, ставший во враждебные отношения к Русской Православной Церкви и призванный ее разрушить. Правящий архиерей Тверской епархии архиепископ Серафим (Александров) был арестован, и епископу Петру (Звереву) пришлось встать во главе епархии. Все православное духовенство тогда потянулось к нему. Священник Алексей Бенеманский стал одним из ближайших помощников епископа. Осенью 1922 года был арестован епископ Петр (Зверев) и ближайшие его помощники. Властям становилось все очевидней, что без активного вмешательства государства в церковную жизнь, без ареста православного архиерея и верных ему священников обновленчество в Тверской епархии обречено. Осенью 1922 года ГПУ арестовало епископа Петра и ближайших его помощников. Священник Алексей Бенеманский был приговорён к двум годам ссылки в Туркестан.
В начале апреля 1923 года этап, с которым был отправлен о. Алексей, прибыл в Самарканд, откуда он писал жене и детям, описывая свое прибытие сначала в Ташкент, а затем в Самарканд: «В четверг на пасхальной неделе в одиннадцать часов мы были вызваны в комендатуру ГПУ, откуда после некоторых формальностей мы и были отпущены, причем с нас была взята подписка, что мы выедем из Ташкента в этот же день. По выходе из ГПУ мы перекрестились и отправились разыскивать наших друзей. Может быть, мы очень долго бы искали, но случилось так, что по дороге мы встретили Веру Николаевну, которая и довела нас до соборного дома, где для нас была приготовлена комната. Там нас встретили члены соборного причта и несколько благочестивых граждан и гражданок, сразу окружая нас таким вниманием, что нам стало стыдно. Для нас были приготовлены чай и обед, нам нанесли множество куличей, дали чаю, сахару, даже по рубашке из местной ткани «маты». Нас вызвали на идеал мучеников; кажется, что так относиться могут только христиане. Сочувствие к нашему положению было огромнейшее... Наши поезда уходили так: на Самарканд в одиннадцать часов ночи, на Перовск и Казалинск – в десять. В семь часов там же, в соборном доме, происходило прощание: епископ Петр сказал нам слово, ответил ему я. Плакал владыка, плакали и мы, плакали и все присутствующие... Нам тут же сказали, что одних нас в Самарканд, город незнакомый, не пустят и что с нами едет нас устраивать одна добрая старушка – очень интеллигентная дама лет пятидесяти – Мария Николаевна.
Таким вниманием мы были очень тронуты... Для перевозки вещей на вокзал взяли ломовика, которые здесь иные, чем у нас... По улицам нас сопровождала толпа благочестивых граждан и гражданок, и это не простая любезность, а необходимость, и вот почему. На вокзале здесь идет большое воровство. Вокзал битком набит народом, буквально негде яблоку упасть. Чужие люди, чужая речь как-то сразу выбили нас из колеи, мы не знали, что делать, как ориентироваться. И вот все наши провожатые тесным кольцом окружают наши вещи. Находят нам место в вагоне и сразу же переносят в него все наши вещи. Все это совершается как-то сказочно, и в то время, как на платформе идет суета, ругань за место и прочее, мы сидим в вагоне, окруженные милыми, добрыми лицами, так ласково нас ободряющими, благословляющими, дающими нам письма к самаркандцам». <…>
Домашние писали на это о. Алексею, что чрезвычайно обрадованы отношением к ссыльным. В ответном письме сыну Виктору, которому было тогда шестнадцать лет, о. Алексей писал: «Ты пишешь, что вас обрадовало отношение к нам верующих Ташкента; ты заметь, что это верующие, а верующие, говоря по существу, иначе относиться не могут, ибо они последователи Того, Кто сказал: «Любите даже врагов», а ведь мы свои, и даже больше, страдаем за церковное дело; если б ты взял в руки жития святых, особенно времен гонения святых и мученичества, то ты поразился бы сходством с нашими днями, и там мучеников встречали с любовью. Конечно, я далек от мысли сравнивать себя со святыми, я скорее подчеркиваю доброе христианское настроение среди наших современников и очень хочу, чтобы и ты был добрым христианином, а посему, дорогой мой, будь особенно ласков со всеми – и дома, и в школе, и по улицам». <…>
Осенью 1937 года о. Алексей был арестован – уже в четвертый раз. Несмотря на ужасные условия тогдашнего следствия, разрешавшего применять пытки, дабы принудить обвиняемого к самооговору, священник держался с огромным мужеством и достоинством.
Протоиерей Алексей Бенеманский был расстрелян 4 декабря 1937 года.
27.04.2024 На канале Радость моя вышел специальный выпуск телепрограммы "Живое слово" : Почему мы говорим о новомучениках Церкви Русской. С архимандритом Дамаскиным (Орловским), доктором исторических наук, научным руководителем Фонда "Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви", беседовала Елена Юрьевна Нуйкина, кандидат исторических наук, научный сотрудник отдела археографии Института славяноведения РАН. Далее
08.01.2024 Священномученик Онуфрий (Гагалюк), архиепископ Курский. Зачем же родился Бог?
01.01.2024 Священномученик Неофит Любимов. Слово на Новый год. 01.01.2024 Митрополит Тверской и Кашинский Амвросий совершил праздничное бдение в Вознесенском соборе Твери по случаю памяти священномученика Фаддея, архиепископа Тверского. Далее
02.09.2023 Под знаменем Веры Христовой. Фильм о тайном женском монастыре, созданном в начале 20-х г. ХХ столетия. Независимая телевизионная компания "Заволжье" и Народная киностудия "Юность"
28.08.2023 Священномученик Фаддей (Успенский), архиепископ Тверской. И по смерти живая. 25.08.2023 Как священномученик Фаддей (Успенский) повлиял на Астрахань и съемочную группу проекта «Живое слово». Далее.