Священномученик Неофит Любимов с прискорбием переживал изменившийся к худшему подход современных людей к посещению храма, равнодушно относящихся к богослужению и даже знавших, что святыми отцами была установлена епитимия для тех, кто без уважительных причин пропускает три воскресных богослужения. И это несмотря на то, что во время богослужения, как увещевал отец Неофит прихожан, «всё содействует возношению нашего ума и сердца к Богу и святым Его угодникам, всё направлено к водворению мира в нашей душе, тишины и упокоения <…> Здесь все житейские попечения оставляются, – проповедовал он, – здесь видим и слышим только то, что относится ко спасению души, – и священнодействие совершается для души, и молитвы читаются для души, и слово Божие проповедуется для души. Потому-то в храме Божием нередко стоят с благоговением и те, которые, входя в него, вовсе не были к тому расположены».

Он возражал тем, кто считал, что дома молиться свободней, и убедительно доказывал, что, переставая молиться в храме, христианин, если он еще таковым остается, в конце концов, перестанет молиться и дома и может дойти до такого состояния, что вовсе забудет о Боге. Отца Неофита поражало ставшее почти повсеместным явление, когда часть прихожан уходит из храма до окончания богослужения, не имея на то никаких уважительных причин. «Мы имеем в виду явление постоянное, проявляющееся каждый праздник и каждый воскресный день, – писал он. – Такими нарушителями церковного порядка бывают по преимуществу одни и те же лица, для которых это бесчиние вошло в обычай, в дурную привычку. Бегут из храма образованные и необразованные, увлекая за собой детей, подростков, мальчиков и девочек. И для чего оставляют церковное собрание эти лица? Стыдно сказать: скорее чаю напиться, в сытость поесть, табачным смрадом напитаться, заняться пустыми делами, пересудами, сплетнями. <...>

Выходящие беспокоят остающихся в храме, не позволяют своими нескромными и стремительными движениями сосредоточиваться на молитве; своим неблагоповедением производят соблазн; стуком обуви, и шумом походки заглушают для предстоящих церковное чтение и пение, слушание слова Божия из уст служителя Божия. Как можно ожидать уважения к богослужебным действиям, к Таинству евхаристии от этих лиц, когда в их сердце нет в достаточной мере страха Божия. Ведь только с гульбищ уходят без всякого смущения и бегут кому куда хочется. Во всяких же других собраниях, особенно там, где лица собраны гостеприимным хозяином на вечерю, гости остаются до конца ее иногда помимо своего желания, из угождения хозяину. И всякий благоразумный общественный деятель сочтет свой поступок невежественным и оскорбительным для сочленов, если бы он позволил себе без всякой причины и по личному произволу бегство из благородного собрания, предназначенного для решения важных общественных дел. Но здесь, в храме, разве не общественная служба совершается, не общественное дело творится, разве не по приглашению доброго гостеприимного хозяина, Господа нашего Иисуса Христа, явились вы сюда? <...>

Но особенно бегство из храма начинается тогда, когда отец ваш духовный выйдет на амвон для сказывания проповеди, назидания от слова Божия. Вместо того, чтобы стать поближе к амвону и получше выслушать поучение своего руководителя в жизни духовной, многие в это время ринутся ко всем не запертым дверям храма, чтобы выйти из него вон, а некоторые начнут разговаривать во время проповеди, шуметь, кашлять, громко читать молитвы, охать, вздыхать, потягиваться, прикладываться к иконам, словом – начнут бесчиние, не допускаемое в священных церковных собраниях. Какая обида для проповедника может быть больше той, как эта, когда долженствующие слушать не только не хотят этого делать, но и препятствуют говорить. <...> А вздумай пастырь обличать пороки, делать внушения, им весьма многие останутся недовольны, явятся у него враги. Тяжела и горька твоя доля, пастырь церкви Христовой! Разве не знают эти беглецы из храма, эти бесчинники в храме, что пастыри ваши совершают не свое дело, а дело Того, Кто сказал им: идите, научите все народы соблюдать всё, что Я заповедал вам. <...>

Возражают, что в поучениях ничего не предлагается нового, всё в них старое, давно известное, а потому не интересное, не заслуживающее того, чтобы их слушать. <...> Людям мира не наскучивает прислушиваться к толкам людским об одном и том же, к разным приключениям дня, к сплетням и пересудам: почему же так скучны для них и тебя поучения твоего духовного отца. Слова его идут через него от Спасителя мира, раздаятеля благ временных и вечных. <...>

Бегут из церкви, как говорят, потому, что скучно слушать проповедников, так как они не красиво говорят, отвлеченно и не ясно излагают свои мысли, говорят слишком долго, чем утомляются слушатели. Но Христос Спаситель для распространения веры Своей между людьми избрал не ораторов своего времени, не знаменитых мира сего ученых людей, но буиих мира, людей не книжных и неискусных в красноречии. Однако они своей проповедью, простой и безыскусственной, покорили мир Христу и утвердили Его Церковь. <...>

Бегут из храма и не желают слушать проповедь люди горделивые, ложно ученые и полуобразованные, считающие себя выше и лучше проповедника в понимании жизни и слова Божия. Этой гордостью проникнуто и наше юношество учащееся и где-либо учившееся. <...> Оно-то первое и бежит от нее из храма. Жалкая и страшная эта истина! Но верно то, что это юношество в настоящее время грубо и дико чуждается всего истинно высокого, прекрасного, чистого, душу человеческую укрепляющего, дающего ей силы на борьбу с существующим в современном обществе злом. Не увидит на себе оно благословения Божия, почему не найдет себе и счастья на земле и вечных благ на небе, если не будет и далее слушать голоса своей совести и учения Иисуса Христа»

Архимандрит Дамаскин (Орловский). Житие священномученика Неофита Любимова.