Священноисповедник Роман Медведь. Где же у нас ныне о Христе братство?

scale 1200В 1918 году священноисповедник Роман Медведь в своих размышлениях о том, почему стала возможна духовная и материальная разруха в России, почему стали возможны гонения на Церковь приходил к выводу, что прежде всего – от неисполнения долга личной и общественной святости. «С точки зрения личной святости дело у нас не так плачевно, – писал он – Этот долг, хотя и забыт многими основательно, но не всеми, – но уже совершенно забыли мы о долге нашем поддерживать, кроме личной святости, еще и святость общественную, общецерковную.


Господь ясно требовал от общины христианской не только личной святости, но и святости общественной. <...> „Если согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним: если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего. Если же не послушает, то возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось каждое слово. Если же не послушает их, скажи Церкви; а если и Церкви не послушает, то да будет он тебе как язычник и мытарь“. „Истинно говорю вам, что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, будет разрешено на небе“. <...> Оказывается, что упорство даже в одном грехе, даже и против одного брата с неуклонностью ведет к отлучению от Церкви. <...> Спросим же себя, а наша-то церковная практика разве основана на слове Господнем? Можно многократно и многих обижать, и никто на это не обращает ни малейшего внимания. Загордились мы <...> не обращаем внимания на разорение Церкви взаимными обидами, в Церкви остаются те, кто на это не имеет никакого права и своей злобой и нераскаянностью превращают вертоград Христов в обычное злое человеческое сообщество. Мы забыли совсем, что мы обязаны заботиться не только о своем спасении, но и о спасении наших братьев, что мы не смеем мириться не только с грехом своим, но и с каждым согрешением против нас братьев. Мы себя вполне успокаиваем, если в сердце прощаем обидчику и не помним об обиде. Но Господь показывает, что этого мало. Господь требует от нас большего, а именно: чтобы мы не мирились с тем, что брат пал, и, несмотря на свою обиду, помогли бы ему встать и обиду загладить. Ведь грех гораздо хуже обиды, и обидчик, как справедливо говорит в одном месте святой Иоанн Златоуст, гораздо более обидел себя, чем свою жертву; даже более того, говорит святой отец: „ничто и никто человека не может обидеть, может человека обидеть только он сам, своим собственным грехом“. Это – подлинная обида, потому что от нее гибнет душа, а прочие обиды – внешние, касаются только тела, а посему, строго говоря, и не обиды, потому что лишить Царствия Божия человека не могут. Вот я, обиженный, по слову Господа, и обязан помочь обидевшему свою душу. Я обязан помогать ему неуклонно, в строгой последовательности, сначала один на один, потом, если не послушает, с одним или двумя другими братьями, и, наконец, если их не послушает, то должно сказать Церкви. Если же Церковь преслушает, то отлучается от нее и становится на положение язычника и мытаря.

Обратите еще внимание. Сказано: если послушает брат, то ты приобрел брата твоего. Значит, брат потерян даже после одного прегрешения против одного, и его нужно приобретать.

Где же у нас ныне о Христе братство? Тщетно ищешь годами, чья же душа, наконец, откликнется на братский призыв? Взываешь к мирянам, взываешь и к пастырям – и нигде не находишь подлинного братского отклика.

Да, подлинно мы забыли слово Христово о том, что надо все усилия употреблять, чтобы сохранять чистым о Христе братство. Посему и блуждаем в Церкви, как в пустыне. Там, где должен быть для нас всех земной рай и начало блаженства, там так же, как и на распутьях мира сего, – одна пустыня духовная, гордость, злоба и обиды.

Но восстанем, братья, – пора, страшная пора! Мы защитим родную Церковь только лишь тогда, когда наконец, как истинные братья, соединимся во Христе, не мирясь не только со своим, хотя бы и одним грехом, но и с одним прегрешением против братства каждого нашего брата».

Из книги: Архимандрит Дамаскин (Орловский). «Бог судил мне быть исповедником». Житие священноисповедника Романа Медведя.