О Божьем Промысле

Из письма священномученика Григория (Лебедева), епископа Шлиссельбургского.

В качестве подарка посылаю Вам выписку из рассуждения о Божьем Промысле.

Ты знаешь о жизни Христа, что она подчинялась общим законам человеческих жизней. А вот жизни Божьих избранников, Божьих святых. Припомни те из них, о которых ты читала и которые остались в твоей памяти. Вглядись в них...

Ты без труда подметишь, что во всех трех исключительных жизнях за покоряющей стороной духовного подвига видятся самые обычные формы человеческой жизни.

Люди родятся, переживают все этапы человеческого развития, занимают свое положение в жизни, несут тяжелый будничный труд, в поте лица изыскивают кусок хлеба, несут лишения, борясь с природой, окружаются всеми условностями человеческого общества, страдают от зависти, клеветы, насилия, преследований, терпят все бедствия жизни, бывают изгоняемы, изнемогают от непосильных лишений, обессиливают, подвергаются всевозможным болезням, многие испытывают муки неисцельных болезней и, наконец, умирают.

Как видишь, ничего сверхжизненного! (Я не говорю о стороне духовного подвига, духовных восхищений, или моментах чрезвычайного Божьего вмешательства в жизнь Своих угодников). Никакой исключительности! Земля оставалась землей. Тело оставалось телом. Бренная жизнь оставалась бренной жизнью.

Значит, оболочка жизни праведника была, как у всех. Та же борьба за жизнь, те же лишения и невзгоды, те же болезни и та же смерть, которой причастны все люди.

А разве Бог не был силен устроить жизнь своих подвижников?

Зачем Он допускал им страдать, когда в Его власти было обеспечить им гладкий путь жизни, при котором, казалось, сильнее бы раскрылся их духовный подвиг?

Остановись для примера хотя бы на телесных страданиях святых, на болезнях их тела. Припомни две-три жизни из последних русских подвижников.

Вот святой Иннокентий Иркутский, боримый физической слабостью и умирающий сорока с небольшим лет. Вот преподобный Серафим, согбенный долгим физическим недугом. Вот старец оптинский Амвросий, живший десятки лет в ежедневном умирании от крайней немощности. И таких примеров можно набрать множество из одной русской истории.

И Бог не избавлял святых Своих! Почему? Да потому, что тело есть тело, и оно естественно может быть немощно, и оно подвержено болезням, и оно дряхлеет, и оно умирает! Это же закон!

И зачем Господу освобождать даже Своих избранников от подчинения этому закону?

Подумай: если бы Господь для каждого угождающего Ему стал делать изъятие из обычного хода жизни и делал бы это соответственно немощности каждого из них, то пришлось бы совсем прекратить естественный порядок жизни, заменив его сверхъестественным! <...> Но ведь такой порядок будет в новом горнем Иерусалиме, а сейчас мы живем, живем с тобой в мире ограниченности.

Вот ты и умири свои мысли, не ставь Господу ненужных задач, прими жизнь, как она есть, спокойно подчинись ее законам. А в себе не допускай лукавых мыслей.

Господь бодрствует! Не сомневайся. И все видит Его любящее око и за всем любовно надзирает, и с той же любовью все опекает Господня милующая рука. И могут ли помешать Божьему водительству законы мира, даже когда они искажены злой волей человека?!

Итак, спокойно отдадимся промыслительной Господней руке. А Божью волю о мире, Божьи промыслительные законы жизни будем «проразумевать».

1930 год