29 ноября (12 декабря)
 
Священномученик
Сергий (Кочуров)
 
Священномученик Сергий родился 17 мая 1892 года в деревне Деревягино Сапожковского уезда Рязанской губернии в семье священника Иоанна Кочурова. В 1907 году Сергий окончил Данковское Духовное училище, а в 1913 году – Рязанскую Духовную семинарию, в 1915 году женился на девице Клав­дии, дочери священника Петра Тимофеевича Соловьева, и в том же году был рукополо­жен во диакона и затем во священника.
Во время гонений на Русскую Православную Церковь отец Сергий служил в храме в селе Ухолово Рязанской области; в 1929 году власти потребовали от священника уплаты непосильной для него суммы налога и за неуплату отобрали имущество. Отец Сергий пе­решел служить в Ильинский храм в селе Сандыри на окраине города Коломны, но и этот храм был закрыт, и летом 1938 года он стал служить в Троицком храме в селе Троицком Истринско­го района Московской области. Супруга священника с дочерью остались жить в селе Сандыри, поскольку в Троицком жить было негде, а сам отец Сергий жил в сторожке, устро­енной под храмом; в одной комнате жила староста, в другой – он.
Прошли 1937-1938 годы, оставившие от одних храмов развалины, другие были превращены в склады; к 1939 году почти полностью было арестовано и истреблено духо­венство. Однако механизм уничтожения Церкви и народа продолжал действовать; также действовали органы НКВД, арестовывая все новых и новых людей. Условиями террора создалась целая когорта предателей, так называемых секретных осведомителей, которые, сохраняя свои жизни, поставляли для лагерей все новые и новые жертвы; лжесвидетель­ство, таким образом, в XX веке приобрело характер тяжкого и массового греха. Не останавливаемая ни на миг война против народа, фабрика по производству духовной и физической смерти – вот что представлял собой в то время советский режим.
Весной 1940 года осведомители донесли, будто отец Сергий рассказывал, что при изъятии имущества у него отобрали буквально все и выгнали его из дома. Он говорил, что людей угоняют, мучают и пытают, власть массовыми репрессиями озлобляет народ, но все это до поры до времени, ибо все, взявшие меч, от меча и погибнут. «Большевики на­деются на революционный взрыв рабочих в капиталистических странах, а кто за это мо­жет поручиться, у нас к каждому человеку приставлен шпик... Большевики кричат, что Гитлер поступает некультурно и бесчеловечно по отношению к евреям и политическим преступникам, а про себя умалчивают, тогда как с первых дней революции грабят до на­стоящего времени десятки миллионов невинных людей... Против религии ведется не доб­ровольная агитация, а принудительная, они насильно хотят из людей выбить веру...» Го­ворил будто и о том, что война с Финляндией спровоцирована Советским Союзом, а так­же что гибнет множество красноармейцев.
Доброхот-осведомитель пришел к отцу Сергию домой с бутылкой дорогого креп­кого вина и пытался напоить им священника, чтобы спровоцировать его на разговор о политике. Но отец Сергий вина пить не стал и разговаривать на политические темы не стал, и гость все выпил сам. Присутствовавшая здесь староста храма Недумова в это время пыталась убедить его, чтобы он веровал в Бога и ходил в церковь, а иначе, поскольку есть загробная жизнь, можно попасть в ад.
Определить теперь невозможно – говорил ли все, что записали сотрудники НКВД, отец Сергий в действительности, оговорил ли его осведомитель или сочинил наполовину сам следователь, но это стало достаточным основанием для ареста священника; 11 июля 1940 года отец Сергий был арестован и заключен во внутреннюю тюрьму НКВД в Москве.
Вину священника нужно было доказывать показаниями свидетелей; однако со­трудники НКВД не хотели привлекать к этому делу осведомителей и соответственно рас­крывать их имена; на допрос были вызваны свидетели, присутствовавшие при разговорах, о которых доносили осведомители – трое певчих хора Троицкой церкви. Но певцы со­вершенно отвергли клевету, возводимую на священника, лишь один из них сказал, что отец Сергий говорил, что, после того как Германия и Япония начнут войну против боль­шевиков, они заставят их открыть церкви и не трогать духовенство. Был вызван сын не­коего священника, работавший преподавателем в школе в городе Истра, на которого сотрудники очень надеялись, что он, по крайней мере, подскажет им, кого можно еще до­просить из тех, кто был знаком с отцом Сергием, а также и подтвердит факты его антисо­ветских разговоров. Но тот сказал, что не знает его знакомых, не слышал от него никаких разговоров на политические темы, а если тот и вел беседы, то «чисто специального бого­служебного характера – о порядке совершения богослужения, о способе исполнения бо­гослужебных песнопений». Были допрошены и люди неверующие, но и они не сказали о священнике ничего порочащего или что он вел политические разговоры.
На допрос в НКВД была вызвана староста Троицкого храма Недумова, которую священник неоднократно предупреждал, чтобы она не вела никаких бесед на политиче­ские темы; вызванная в качестве свидетельницы она стала говорить, что отец Сергий кри­тиковал действия властей на финском фронте, а когда она говорила в присутствии постороннего лица, что неправильно колхозы устроены, что надо было их постепенно устраи­вать, то священник на это не сказал ни слова, так что вероятно он был согласен с ее точ­кой зрения. Свои показания она завершила тем, что засвидетельствовала: священник «меня всегда предупреждал, чтобы никогда при народе никаких разговоров на политиче­ские темы не вести... У меня с Кочуровым были и другие разговоры, но я сейчас не могу припомнить, так как страдаю отсутствием памяти, и я очень нервно-больная и в возбуж­денном виде могу, что угодно сказать».
Была устроена очная ставка между старостой и священником, на которой староста подтвердила показания, данные ею на следствии, отец же Сергий на это сказал: «Показа­ния Недумовой я не подтверждаю, я ее считаю человеком нервно-больным. Разговоры у меня с Недумовой были, но не в такой форме, как передает Недумова».
– Следствие имеет ряд материалов о том, что вы среди лиц своего окружения кле­ветали на руководителей ВКП(б) и советского правительства, восхваляли фашистский строй, – заявил следователь.
– Я... заявляю, я никогда не клеветал на руководителей ВКП(б) и советского пра­вительства и фашистский строй не восхвалял. Я, как верующий и священник, отношусь к советской власти, руководствуясь словами Священного Писания: «Властям предержащим повинуйтесь. Нет власти не от Бога», – ответил отец Сергий.
– Скажите, как часто вы вели беседы на религиозные темы с Недумовой?
– С Недумовой я вел разговоры на религиозные темы не очень часто.
– Какие именно разговоры религиозного характера вы вели с Недумовой?
– Я сейчас не помню.
– На политические темы вы вели разговоры с Недумовой?
– Возможно с Недумовой я и вел разговоры на политические темы, но я сейчас не помню.
– Вы вели с Недумовой разговор по вопросу финляндских событий?
– Я не помню, был у меня с Недумовой разговор о финляндских событиях.
– Скажите, что вам Недумова рассказывала о финляндских событиях?
– О финляндских событиях мне Недумова ничего не рассказывала.
– Скажите, бывала ли у вас в селе Троицком ваша жена?
– Моя жена ко мне в Троицкое приезжала, но очень редко.
– На очной ставке Недумова вас уличила в том, что вы вместе с ней вели антисо­ветские разговоры. Намерены вы сейчас это подтвердить?
– Я этого не подтверждал на очной ставке, не подтверждаю и сейчас. Я вообще старался всегда остерегаться вести разговоры на политические темы. Почему так показы­вает Недумова, я не знаю.
По недостатку свидетелей обвинения и по неубедительности их показаний была вызвана на допрос супруга отца Сергия, и следователь спросил ее:
– Скажите, в мае 1940 года вы были у своего мужа в селе Троицком?
– Я была в начале лета 1940 года у своего мужа, но в каком месяце я не помню.
– В вашем присутствии Кочуров у себя на квартире в селе Троицком вел беседы о международном положении?
– В моем присутствии мой муж никогда и нигде на политические темы не вел бе­сед, а также о международном положении я от него не слышала ни одного слова.
– Восхвалял ли ваш муж фашизм?
– Нет.
– Что вы можете показать по существу ареста мужа?
– По существу ареста моего мужа я показать ничего не могу. В моем присутствии мой муж никогда никаких антисоветских разговоров не вел, мой муж всегда подчинялся советским законам.
15 августа 1940 года следствие было закончено. 28 сентября 1940 года Особое Со­вещание при НКВД приговорило отца Сергия к восьми годам заключения в исправитель­но-трудовом лагере, и 5 октября того же года он был отправлен в Ивдельлаг в Свердловскую область.
Дело старосты Троицкой церкви Недумовой было выделено в отдельное производ­ство на основании показаний, которые она дала о священнике; 22 октября 1940 года она была арестована и 30 декабря 1940 года приговорена к восьми годам заключения и от­правлена в Карлаг в Казахстан.
Священник Сергий Кочуров скончался 12 декабря 1941 года в Богословлаге в Свердловской области и был погребен в безвестной могиле.
 
Архимандрит Дамаскин (Орловский)