Может ли чудо изменить душу человека?

Сегодня мы слышали Евангельское чтение о расслабленном. Всякое Евангельское повествование не есть лишь изложение исторических событий, но и откровение, то есть, то до чего человек не мог догадаться, но что открывает человеку Господь – о Боге и человеке. О Боге – что есть Творец и Господь, Который открывается человеку в границах того, что человек может уразуметь и вместить, настолько, насколько это может быть полезным для человека на пути ко спасению души.

Мы читаем, как Господь, без какой бы то ни было особенной просьбы к Нему, исцелил расслабленного. Исцелил человека, который не веровал в Него как в Спасителя мира Христа. Это ответ на вопрос – помогает ли Бог людям, не верующим в Него? Несомненно, помогает, но лишь в рамках земных потребностей человека и, в частности, в исцелении от болезни. Может ли чудо, а по сути, обращение Бога к человеку через чудо, механически изменить душу человека, сделать ее не столь омертвелой из-за уже набранных в течение жизни грехов? Оказывается, как мы это видим из Евангельского повествования, никакое чудо не может изменить души человека без произволения на это самого человека. Таково откровение Божие о человеке.

Иной человек вполне искренне пытается помочь другому человеку в исцелении от какой-либо страсти, а тот, несмотря на все усилия доброжелателя, остается «слеп». И видно нет в этом случае способа помочь, кроме как жить с Богом самому человеку, желающему добра ближнему, и через это увидеть волю Божию, а может быть даже и склонить Промысл Божий к какой-нибудь особенной помощи.

Расслабленный исцелился телесно всего лишь от Божия слова: «встань, возьми постель свою и ходи». Он встал и пошел. И в этом есть откровение Божие о человеке, над чем человеку очень полезно поразмыслить, – а не принадлежит ли он группе людей, подобных расслабленному?

Если некоторые события человеческой истории за их множеством и могут забыться, то евангельские события не забудутся, как и те заповеди, что были начертаны на каменных скрижалях, потому что это – Свет пришел в мир, и Он будет освещать путь людей до скончания века.

Собравшиеся вокруг исцеленного люди, игнорируя происшедшее на их глазах чудо, которому они явились свидетелями, стали выдвигать перед бывшим расслабленным неразумные требования, чтобы он не брал постели в субботу и оставался лежать. В омертвелости своей души, 38 лет связанный и потому не проявлявший своих грехов какими-либо действиями и поступками, сразу же пошел по пути Адама, заявив, что это не я, это Тот Человек, Который меня исцелил, это Он мне сказал: «Возьми постель свою и ходи». Что почти равносильно адамову упреку Бога: «Жена, которую Ты мне дал, она соблазнила меня». Иудеи тут же наладили следствие, чтобы найти и наказать виновника, совершившего чудо исцеления. Но поскольку Иисус скрылся в толпе, то исцеленный ничего не смог сказать. Что же делает Господь? (И это уже откровение о Боге.) Хорошо зная, что за человек этот исцеленный, Господь Сам находит его в храме, то есть в том месте, где душа человека должна бы быть особенно расположенной к Богу, и предупреждает его: «Вот, ты выздоровел, не греши больше, чтобы не случилось с тобой чего хуже».

Здесь человеку сказано всё и сказано предельно откровенно, и в то же время щадяще. Сказано, что причина его болезни не иная, как собственные грехи, которые, несмотря на чудесное исцеление, могут ввергнуть его в состояние еще более худшее. И указан единственный правильный путь, как этого избежать, – не грешить. Что еще большее мог Господь сделать для этого человека? Большего невозможно и представить. Разве сотворить заново, лишив его свободной воли, способной делать выбор между добром и злом? Но тогда он перестанет быть человеком, лишится образа Божия, а с ним и надежды наследовать вечную жизнь. Большего, чем сделал Господь, невозможно было совершить. Бог Сам по Своему безграничному милосердию его исцелил и дал ему наставление, что исключительно через покаяние он может спастись и не впасть в новое погибельное состояние. Но что Бог не мог сделать и не сделал? Он, будучи верен во всех обетованиях и обещаниях, данных человеку, не мог преодолеть Им же, Богом, созданную природу души человека, Он не мог заставить человека не грешить, заставить человека вопреки его собственной, человеческой воле, любить Бога, заставить человека вопреки его воле делать добро. Бог может оказать кардинальное воздействие на скорбное и смертное тело человека, тот временный внешний дом, в котором живет душа, но Он не может оказать воздействие на хозяина дома, на его душу, которая как раз в своей свободной воле ангелоподобна и прекрасна, но, ограниченная до времени тленными стенами земного дома, не может развернуться вполне – ни в добре, ни во зле. Это ей еще предстоит, когда этот земной дом будет ею оставлен. Ни совершенное Богом чудо, то есть действие, ни слово Бога, обращенное к бывшему расслабленному, на него не повлияли. Если раньше он лежал и был в делании зла ограничен, то теперь он пошел и предал Христа, сказав тем, кто гнал Его и даже намеревался убить, что этот Человек и есть Иисус, Которого они ищут и преследуют. И стали иудеи гнать Иисуса и искали убить Его. И таким образом исцеленный подключился к той цепи предательств, которая завершилась предательством Иуды и распятием Спасителя.

И еще я бы хотел сказать в своем слове об одной группе людей, которая проходит через всё повествование Евангелия, которая требовала от исцеленного расслабленного, чтобы он, как это ни абсурдно, не брал постели в субботу, то есть делал вид, что по-прежнему болен. Обычно мы смотрим на людей прошедших эпох, на обстоятельства их жизни и их поступки, как на то, что давно миновало и уже неповторяемо в другие исторические эпохи. Но это отнюдь не так. Подобного рода люди существовали, и будут существовать, более того, качества, которыми эти люди запомнились, имеются, увы, почти в каждом из нас. Человеку так проще – отдать свою свободу, свободу принимать ответственные решения, которые могут повести его и к погибели, и ко спасению, за набор правил, считая, что исполнить внешние правила, определяющие его религиозную принадлежность, легче, чем иметь живые отношения с Богом. Это те люди, которые считают, что в такие-то дни можно делать то-то и то-то, а в такие-то дни это делать нельзя, что обычаи и правила могут иногда доминировать над заповедями Божиими или даже подменять их. Да, есть обычаи, которых нам хорошо держаться, – чтение слова Божия, чтение молитв, которые оставили нам наши святые, внесенных впоследствии в различные молитвословия. Стремление к законничеству, подменяющему Закон Божий, настолько неистребимо в человечестве, что оно в некоторые эпохи порождает целые религиозные течения. И спустя полторы тысячи лет после воскресения Христова люди формируют религиозные течения, которые в своих психологических и духовных основах держатся тех же принципов, каких держались законники, современники Христа, что свидетельствует о сходстве с ними, ветхости, фундаментальной поврежденности человеческой души. Одно это уже призывает человека к максимальному духовному напряжению, к такой жизни, как если бы завтра предстояло душе идти к Богу, как жил празднуемый сегодня священномученик Василий Соколов, служивший в Москве и пострадавший в этот день в 1922 году. Он отнюдь не был духовно расслабленным, но приговор к расстрелу подвиг и его душу в последние дни земной жизни еще более напрячься и молить Бога о милости и прощении грехов. И святые молят Бога о милости и прощении. Но это совершенно иное мироощущение, нежели у расслабленного. Однако окончательное решение остается за Богом, как конечным Судией.