Собор новомучеников и исповедников Российских
 
Преподобномученица
Евдокия (Андрианова)
и мученицы
Наталия Копытина, Наталия Карих,
Акилина Дубовская, Анна Водоланова,
Ирина Гуменюк, Ксения Радунь,
Марфа Дударенко, Домна Василькова,
Татиана Кушнир и Иустина Меланич
 
В 1942 были арестованы находившиеся в Карагандинском ла­гере послушница Евдокия Андрианова и миряне Наталия Копытина, Наталия Карих, Акилина Дубовская, Анна Водоланова, Ирина Гуменюк, Ксения Радунь, Марфа Дударенко, Домна Василькова, Татиана Кушнир и Иустина Меланич.
Преподобномученица Евдокия родилась 1 марта 1875 года в деревне Губино Ашитковской волости Бронницкого уезда Москов­ской губернии в семье крестьян Прохора и Надежды Андриано­вых, у которых было три сына и две дочери. Когда Евдокии испол­нилось семнадцать лет, она вместе со старшей сестрой Акилиной, которой в то время было двадцать два года, поступила послушни­цей в Крестовоздвиженский Иерусалимский монастырь в Подоль­ском уезде Московской губернии.
Монастырь был основан в 1837 году первоначально как бо­гадельня при храме святых мучеников Флора и Лавра в селе Ста­рый Ям. 18 декабря 1855 года митрополит Московский Филарет (Дроздов) через юродивого Ивана Степановича Саватюгина благословил ее образом Иерусалимской иконы Божией Матери. В 1856 году богадельня была переименована в молитвенный бо­гаделенный дом. В 1865 году стараниями Христа ради юродиво­го Ивана Степановича и с помощью средств благотворителей молитвенный дом превратился в женскую монашескую общину. В 1870 году община была переведена в село Лукино в двадцати верстах от Подольска в имение, принадлежавшее Александре Петровне Головиной, и в 1887 году здесь был учрежден мо­настырь.
В монастыре было три храма, церковноприходская школа, иконописная мастерская, больница с аптекой, богадельня для престарелых инокинь и приют для девочек-сирот. В то время ког­да Евдокия и Акилина поступили в обитель, в ней подвизалось около шестидесяти монахинь и послушниц; сестры стали исполнять послушание огородниц, хорошо им известное по жизни с ро­дителями, а затем псаломщиц. В обители они прожили до ее за­крытия, которое произошло после большевистского переворота 1917 года, и послушницам пришлось вернуться на родину. Они по­селились в Старой Слободке деревни Губино в отдельно стоявшем небольшом ветхом домике, ставшем для них монашеской кельей, и жили, исполняя все, чему были научены в монастыре. Их рели­гиозная ревность обратила на себя внимание безбожных властей, и в феврале 1930 года сестры были арестованы. Властям не удалось доказать виновность монастырских послушниц, и после пяти не­дель заключения они были освобождены.
1 июня 1931 года власти снова арестовали послушниц – на этот раз с твердым намерением их осудить. Были опрошены жи­тели деревни из тех, кто относился к православным враждебно. Они показали, что послушницы собирают в своем доме едино­мышленников, ведут беседы, поют молитвы, бывают случаи, что к ним приезжают другие монахини; у себя в доме под видом ре­лигиозных обрядов устраивают сборища крестьян, агитируют против колхозов, говоря, что в колхоз идти грешно, что вера не позволяет этого делать, призывают крестьян переносить все му­ки, говоря, что Господь и не такие муки терпел. Благодаря агита­ции послушниц, по мнению свидетелей, в деревне туго проходят мероприятия советской власти и из ста крестьянских хозяйств, имевшихся в Старой Слободке, в колхоз записалось десять. В мо­мент вербовки крестьян в колхоз Андриановы будто бы говорили крестьянам, указывая на членов сельсовета и актив: «Вот ходят лжепророки и проповедуют антихристовы заветы, все это перед концом света».
Будучи допрошены, послушницы Акилина и Евдокия винов­ными себя не признали, на вопрос следователя, за кого они молят­ся, они ответили, что в молитвах поминают Патриарха Тихона и митрополита Петра Крутицкого. «Особой ориентации мы не име­ем, – сказала Евдокия, – считаем себя православными христиана­ми. Сборищ в нашем доме никаких не бывает, молимся мы у себя в доме вдвоем с сестрой, изредка к нам приходят наши братья, из­редка нас посещают монахини. Знакомств мы ни с кем не имеем и агитацией не занимаемся».
За три дня следствие было закончено. Послушниц обвинили в том, что они в деревне Губино организовали и возглавили «рели­гиозную секту “православных христиан”», которая «противодей­ствовала своей контрреволюционной агитацией среди крестьян всем политико-хозяйственным кампаниям, проводимым на селе среди крестьянства советской властью и партией... в частности коллективизации». В тот же день сестры были препровождены в Бутырскую тюрьму в Москве.
28 июня 1931 года тройка при Полномочном Представительст­ве ОГПУ приговорила послушниц к трем годам ссылки в Казах­стан, куда они были отправлены с большим этапом заключенных. По окончании срока ссылки в 1934 году, Евдокия и Акилина вер­нулись в деревню Губино. Домик их был разрушен, и они посели­лись у родственников.
В то время в деревне жила семья Карасевых, в которой было четверо детей. Отец у них умер в 1931 году, а мать в 1934-м. Стар­шей девочке было двенадцать лет, младшей шесть. Их дядя после похорон матери на семейном совете стал спрашивать родственни­ков, куда девать сирот, и предложил отдать их в детский приют. Услышав об этом, дети в один голос заплакали и закричали: «Мы не хотим в приют!» Один из родственников спросил бывшую тут послушницу Акилину: «Бабушка Акулина, а может быть, вы оста­нетесь с ребятами?» – «Останусь, – ответила она, – только вы мне все помогайте». – «А вы не против?» – спросили родственники де­тей. Сироты уцепились за Акилину и стали умолять ее не уходить от них. Так они остались на попечении послушницы Акилины, а Евдокия жила в доме родственников и часто навещала сестру и си­рот. Послушницы читали детям Евангелие и жития святых и вмес­те с ними молились.
Предполагая в соответствии с приказом НКВД 1937 года про­извести массовые аресты, сотрудник местного отделения НКВД в начале октября допросил одного из жителей деревни Губино; тот показал, что на квартиру послушницы Евдокии ходят отсталые колхозники, с которыми она проводит сектантскую работу, что она посещает сиротку, которую агитирует, чтобы та молилась Бо­гу, повесила на нее нательный крестик, а также проводит агита­цию и среди других детей в деревне.
Председатель сельсовета представил в НКВД соответствую­щую характеристику, в которой написал, что Евдокия, посещая сирот, «принудительно заставляла их молиться Богу и ходить в церковь, а от учебы отвлекала... Сельсовет... считает, что Андриа­нова настроена антисоветски».
27 октября 1937 года власти арестовали послушницу Евдокию, и она была заключена в коломенскую тюрьму. Пришла после это­го Акилина к сиротам, горько заплакала и сказала: «Мою Дуню, мою сестру, опять забрали». Между тем сотрудники НКВД собира­лись арестовать и Акилину и несколько раз приходили в дом Кара­севых, но сироты прятали ее, а приходившим всякий раз отвечали: «Ее нет дома, а где она, мы не знаем». К концу 1938 года окончи­лось время действия приказа НКВД о массовых арестах, и послушница Акилина не была арестована. Она скончалась в середине пя­тидесятых годов и была погребена на кладбище в соседнем селе Ашитково.
28 октября 1937 года следователь допросил послушницу Евдокию.
– На протяжении ряда лет вы занимались контрреволюцион­ной деятельностью. Признаете ли вы это?
– Нет, этого я не признаю.
– Весной 1937 года вы агитировали колхозников посещать церковь. Подтверждаете ли вы это?
– Нет. Это я не подтверждаю.
– В июле сего года вы ходили по селению и внушали детям раз­ные религиозные суеверия. Признаете ли это?
– Нет. Этого я не признаю.
– Вы говорите неправду. Следствие располагает данными, что вы ходили по селению и внушали детям религиозные суеверия. Требуем по этому вопросу правдивых показаний.
– Нет, этого я не подтверждаю.
21 ноября 1937 года тройка НКВД приговорила послушницу Евдокию к восьми годам заключения в исправительно-трудовом лагере. 20 декабря она прибыла в составе большого этапа в Карлаг, а затем была отправлена в Акмолинское отделение. В Карлаге на нее была составлена администрацией следующая характеристи­ка: «Хорошая, добросовестная работница. Любит труд. Норму вырабатывает на 114%. Качество работы хорошее, дисциплиниро­ванная. Инвалид группы “Б”».
Мученица Наталия (Наталья Федоровна Копытина) родилась 25 августа 1885 года в селе Парой Куйманской волости Лебедянского уезда Тамбов­ской губернии в крестьянской семье. В связи с приказом Сталина 1937 года о массовых арестах сотрудники НКВД допросили в селе Парой свидетелей; те показали, что у них в селе существует контр­революционная группа церковников, которые, кроме того, что часто посещают храм, собираются по домам, где поют церковные песнопения, читают Евангелие, также собираются и в лесу и поют там церковные песнопения, а после песнопений ведут антисовет­скую агитацию, жалуясь на условия жизни, которые создали для них коммунисты.
Один из свидетелей показал, что, придя в один дом, когда там были верующие, он пригласил хозяина дома прийти голосовать, на что тот «сказал: “За антихристов и губителей я голосовать не буду”. Другой, бывший здесь, его поддержал и заявил: “Теперь мы вам потребовались, а когда грабили нас, то забирали послед­нюю скотину и даже тряпку, тогда мы вам не нужны были”». Здесь же находилась Наталья Федоровна и другие женщины, ко­торые стали причитать: «Господи! Господи!.. замучили всех окон­чательно. Неужели Бог нас не услышит и не избавит от этих антихристов».
20 декабря 1937 года власти арестовали всю группу верующих в селе и среди них Наталью Федоровну, обвинив ее в том, что она «являлась активным членом контрреволюционно-церковной группы и среди населения вела антисоветскую агитацию с исполь­зованием религиозных предрассудков. Руководствуясь... приказом НКВД за № 00447... избрать содержание под стражей в Данковской тюрьме по 1-й категории». В тот же день Наталья Федоровна была допрошена следователем.
– В соответствии с показаниями обвиняемых... вы являетесь членом контрреволюционной организации... и среди населения вели контрреволюционную агитацию, направленную на подрыв колхозного строительства и на срыв мероприятий по выборам в Верховный Совет СССР. Подтверждаете ли вы это?
– Принадлежность к контрреволюционной организации я от­рицаю. Антисоветской агитации среди населения я не вела.
– Вы лжете. Показаниями свидетелей вы достаточно изобли­чены в принадлежности к контрреволюционной организации и в том, что под видом молитв вы среди населения вели контрреволю­ционную агитацию, направленную на подрыв существующего строя, используя для этого религиозные предрассудки.
– Показания свидетелей о моей контрреволюционной дея­тельности я отрицаю.
В конце декабря следствие было закончено. 30 декабря 1937 года тройка НКВД приговорила Наталью Федоровну к вось­ми годам заключения в исправительно-трудовой лагерь, и она была отправлена в Акмолинское отделение Карлага.
Мученица Наталия (Наталья Семеновна Карих) родилась в 1885 году в селе Романово Лебедянского уезда Тамбовской губер­нии в крестьянской семье. Вышла замуж и имела большую семью. В 1933 году, в разгар гонений на Русскую Православную Церковь, она стала церковной старостой. В сентябре 1937 года был аресто­ван служивший в их храме священник, и Наталья Семеновна нача­ла искать другого священника, чтобы люди не остались без служ­бы, а верующие собрали подписи под прошением, чтобы власти не закрывали храм. Между тем стали распространяться сведения, что власти все же собираются закрыть храм. Поскольку власти иногда проводили решения о закрытии храмов через собрания, то каждое собрание в селе стало ожидаться верующими с большим беспокойством. Очередное собрание, приуроченное к проведению вы­боров в Верховный Совет, было назначено на 6 декабря 1937 года. На собрании Наталья Семеновна обратилась с просьбой к кресть­янам, чтобы они заступились за церковь и помогли найти священ­ника. В тот же день в соответствии с приказом НКВД за № 00447 было начато дело против церковной старосты и членов церковной двадцатки.
Следователь допросил заведующего избой-читальней, кото­рый показал: «На собрании, где обсуждался вопрос “Права и обя­занности граждан СССР” по сталинской конституции, ктитор ро­мановской церкви заявила: “Нам нечего об этом говорить, каждый день вы говорите о выборах, давайте поговорим о церкви, мы, – указала она на присутствующих, – молящиеся, и пришли сюда за­тем, чтобы разрешить вопрос о церкви, нам нужен священник”. В результате на половине доклада присутствующие члены двад­цатки стали выкрикивать: “Дайте нам священника”. И на некото­рое время чтение доклада пришлось прервать. По окончании до­клада Карих стала опять говорить о церкви, ей разъяснили, что этот вопрос на повестке дня не стоит. Она тогда попросила слова – сказать по существу вопроса. Ей разрешили. В своем выступлении она высказала резкую клевету на советскую власть, заявив: “Вы го­ворите, что сейчас жить стало хорошо. Ничего подобного. Совет­ская власть обманывает народ, она забрала все у него, ведь раньше, в старое время, жить было лучше, люди имели свою скотину, сами себе были хозяева. Я раньше сама ткала на себя и обшивала семью, у всех были чистые рубашки, а сейчас нет их, дождались, что керо­сина и того нет. Вот до чего довела советская власть, а вы все нас обманываете”. При этом она говорила, что нужно ходить в цер­ковь и молиться Богу, заявив: “Как только пройдут выборы в Вер­ховный Совет, мы обязательно привезем себе священника и будем ходить в церковь и молиться Богу”. Карих на протяжении всего времени, с тех пор как арестовали попа романовской церкви за антисоветскую деятельность, ходит среди верующих и ведет агита­цию, чтобы народ требовал священника. После выступления Ка­рих верующие стали выкрикивать: “Если советская власть хороша, а вы ее начальники, так дайте нам священника, мы будем ходить в церковь и молиться Богу”».
Свидетельница, допрошенная на следующий день, показала: «Карих выступила с явно антисоветской речью, заявив: “Совет­ская власть и вы, – указала она на представителей из района, – об­манываете народ, мы раньше жили, ходили в тканых рубашках, но зато они были чистые, а теперь нет никаких, несчастного кероси­на и того нет, одно утешение для народа – церковь, и ту хотите за­крыть, но вам это не удастся. Смотрите, – указала она на присут­ствующих, – они никогда не согласятся закрыть церковь”».
Другая свидетельница показала: «Карих говорила, что люди пришли узнать насчет церкви, давайте рассмотрим этот вопрос, церковь мы не дадим закрывать. Другие женщины кричали на это: “Не давай от церкви ключи”».
10 декабря 1937 года власти арестовали Наталью Семеновну, и на следующий день следователь учинил ей допрос.
– Вы арестованы за антисоветскую деятельность. Признаете себя виновной?
– Виновной себя не признаю.
– Следствие располагает данными, что вы среди отсталой час­ти населения села Романово вели антисоветскую агитацию. Рас­скажите об этом подробно.
– Ничего я этого не делала.
– Лжете, вы на собрании в клубе 6 декабря сего года демон­стративно высказали контрреволюционные измышления о совет­ской власти и ее руководителях, вели монархическую агитацию. Требую дать следствию правдивые показания.
– 6 декабря я была в клубе на собрании, но ничего там анти­советского не делала.
– Лжете, следствием установлено, что вы вместе с другими антисоветскими лицами пришли организованно на данное собра­ние с целью сорвать его и вели контрреволюционную агитацию. Расскажите об этом подробно.
– На данном собрании вместе со мной были члены церковной двадцатки. В этот день я обошла всех членов церковной двадцатки и предложила им прийти в клуб на собрание, так как мне сказал уполномоченный РИКа, чтобы я собрала двадцатку. Никакой це­ли у меня в данном случае не было.
После ареста Натальи Семеновны члены сельсовета отправили в НКВД соответствующую характеристику на нее, в которой напи­сали: «До 1933 года Карих занималась крестьянством. В 1933 году она поступила ктитором в романовскую церковь и в этом же году была обложена твердым заданием, за невыполнение которого бы­ла обложена индивидуальным налогом как ктитор – нетрудовой элемент. Со дня поступления ктитором все время вела антисовет­скую работу, вела упорную борьбу против коллективизации, боро­лась за укрепление религии».
17 декабря 1937 года Наталью Семеновну и некоторых аресто­ванных членов двадцатки перевели в тюрьму в городе Данкове, центральную тогда для этого района. 28 декабря следователь снова допросил исповедницу.
– Обвиняемая Карих, следствие располагает данными о том, что вы в ноябре 1937 года у здания церкви в своем селе проводили среди колхозников контрреволюционную агита­цию монархического и антиколхозного характера, о чем зачи­таны вам были показания свидетелей. Расскажите об этом подробно.
– Этого никогда не было.
– Обвиняемая Карих, вам предъявлено обвинение в соверше­нии преступления... Признаете себя виновной в предъявленном вам обвинении?
– Виновной себя в предъявленном мне обвинении не признаю.
30 декабря на заседание тройки НКВД был представлен следо­вателем следующий доклад: «Карих Наталья Семеновна... Обви­няется в порядке приказа НКВД за № 00447. Обвиняемая Карих с группой церковников, бывших монашек, черничек на протяже­нии 1937 года вела активную контрреволюционную агитацию. В декабре 1937 года на собрании женщин демонстративно высту­пила с клеветой на советскую власть и вела контрреволюционную, монархическую агитацию».
30 декабря 1937 года тройка НКВД приговорила исповедницу к восьми годам заключения в исправительно-трудовом лагере, и она была отправлена в Караганду.
Мученица Акилина (Акулина Степановна Дубовская) роди­лась в 1892 году в деревне Новые Церушки Слуцкого уезда Мин­ской губернии в зажиточной крестьянской семье. Акилина была глубоко верующим человеком. В первый раз она была арестована в 1935 году по обвинению в срыве хлебозаготовок и приговорена к трем годам заключения. Однако Акилине удалось тогда доказать свою невиновность, и она была освобождена. Во второй раз она была арестована во время самых жестоких гонений на Русскую Православную Церковь и 18 сентября 1937 года заключена в тюрь­му в городе Слуцке. На следующий день состоялся допрос.
– Какую агитацию вы проводили против коллективизации в 1929 году? – спросил ее следователь.
– Против коллективизации в 1929 году я никакой агитации не проводила.
– Далеко ли ваш дом расположен от Сухомильской школы?
– Мой дом расположен рядом со школой.
– Следствию известно, что вы среди школьников проповедо­вали Евангелие. Признаете ли себя в этом виновной?
– Среди школьников я никогда не проповедовала Евангелие, но сама я верующая и у себя дома пою молитвы, и иногда школь­ники слушают, что я пою молитвы.
– Следствию известно, что вы в 1937 году проводили антисо­ветскую агитацию. Признаете ли себя в этом виновной?
– Антисоветской агитации я никогда не проводила и виновной себя в этом не признаю. Записано с моих слов верно и читано, но подписать протокол по неграмотности не могу.
На этом следствие было закончено. 30 октября 1937 года тройка НКВД приговорила Акилину к десяти годам заключения в исправи­тельно-трудовом лагере, и она была отправлена в Караганду.
Мученица Анна (Анна Антоновна Водоланова) родилась в 1890 году в Екатеринославской губернии в крестьянской семье. В 1935 году Анна Антоновна была приговорена к шести годам за­ключения и отправлена в Карагандинский лагерь.
Мученица Ирина (Ирина Лаврентьевна Гуменюк) родилась в 1885 году в Подольской губернии в крестьянской семье. В 1940 го­ду она была приговорена к восьми годам заключения и отправлена в Карагандинский лагерь.
Мученица Ксения (Ксения Михайловна Радунь) родилась в 1875 году в Черниговской губернии в крестьянской семье. В 1940 году Ксения Михайловна была арестована, приговорена к пяти годам заключения и отправлена в Карагандинский лагерь.
Мученица Марфа (Марфа Ивановна Дударенко) родилась в 1885 году в Полтавской губернии в крестьянской семье. В 1939 го­ду она была арестована, приговорена к трем годам заключения и отправлена в Караганду.
Мученица Домна (Домна Ефимовна Василькова) родилась в 1887 году в Подольской губернии в крестьянской семье. В 1940 го­ду она была приговорена к трем годам заключения и отправлена в Караганду.
Мученица Татиана (Татьяна Игнатьевна Кушнир) родилась в 1889 году в Черниговской губернии в крестьянской семье. Она бы­ла арестована и приговорена к двум годам заключения и отправле­на в Караганду.
Мученица Иустина (Устинья Матвеевна Меланич) родилась в 1887 году в Черниговской губернии в крестьянской семье. В 1940 году она была приговорена к двум годам заключения и от­правлена в Караганду.
После ареста в лагере в 1942 году все они были обвинены в том, что, «отбывая меру наказания в Акмолинском отделении Карлага, будучи враждебно настроенными к советской власти на протяже­нии всего времени, начиная с июня 1941 года, проводили контрре­волюционную деятельность среди заключенных, направленную против советского строя, были организаторами в проведении антисоветской агитации; прикрываясь религиозными убеждения­ми... умышленно в контрреволюционных целях не выходили на работу... Виновными себя не признали, за исключением того, что они религиозные и проводили религиозные обряды».
20 апреля 1942 года судебная коллегия по уголовным делам Карагандинского областного суда приговорила послушницу Евдокию Андрианову, Наталью Копытину, Наталью Карих, Акилину Дубовскую, Анну Водоланову, Ирину Гуменюк, Ксе­нию Радунь, Марфу Дударенко, Домну Василькову, Татиану Кушнир к расстрелу, а Иустину Меланич – к десяти годам заключения.
 
 

Игумен Дамаскин (Орловский)
«Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века. 
Январь».
Тверь.
2005.
С. 507-518