Хождение Господа Иисуса Христа по водам моря и соотношение этого события с обстоятельствами нашей духовной жизни

Сегодня перед нашим сознанием прошло одно из событий евангельских, величайших, необыкновенных уже по своей необычайности, чудесности, кажущихся событиями, которые не повторяются в настоящей жизни, именно – хождение Господа по водам моря.

После чудесного насыщения пяти тысяч людей пятью хлебами Господь понуждает учеников Своих войти в лодку и переправиться на другую сторону моря Галилейского, а Сам уединяется для моления на гору. Между тем лодка по причине сильного волнения от противных ветров подвергалась опасности; она была на середине моря и была близка к погибели. Была ночь, которая усугубляла страх погибели, и без того охвативший душу. Господь же не приходил к ученикам, и только в четвертую, последнюю стражу ночи Он пошел к ним, но как? – По водам. Ученики, никак не допуская мысли, чтобы человек мог ходить по водам, подумали, что показался на море призрак. Страх их еще более усилился, и они от страха вскричали. Тогда Господь, ободряя их, сказал: ободритесь; это Я, не бойтесь (Мф. 14: 27). Петр, более пламенный и решительный, чтобы скорее быть с Господом, просил позволения идти к Господу прямо по водам. Ему на мгновение показалось, что с Господом он всё может сделать. Но прилив веры при виде моря волнующегося скоро упал, и Петр, видя, что тонет, начал кричать: Господи! спаси меня. – Маловерный! зачем ты усомнился? – с укором сказал ему Господь и, взяв его за руку, ввел в лодку. Истинно Ты Сын Божий, – вырвалось из уст учеников при виде великого чуда хождения Господа по водам и укрощения Им бури (Мф. 14: 22–34).

Это из событий, теперь не повторяющихся, – подумает слышащий означенное повествование евангельское. Между тем оно читается каждый год в наше назидание, а назидание получить можно тогда лишь, когда есть в известном событии, предлагаемом в назидание, что-либо сходное с обстоятельствами нашей собственной жизни. Присмотримся, вдумаемся в событие, и мы заметим, что сходные с ним события совершаются и в нашей жизни, даже часто, особенно в жизни духовной, ради возвышения которой и творились всегда чудные дела Божии.

Море – это ведь столь знакомый всем нам образ собственной духовной жизни. Какое бесчисленное множество мыслей, чувств, желаний, намерений проходит каждый день в душе человека! Их столько, кажется, сколько поднимающихся и улегающихся волн в море. А если взять целые годы, целую жизнь человека? Море мыслей, море чувств, море желаний! Недаром жизнь души человеческой издавна уподоблялась морю. Правда, жизнь иного человека кажется такой несложной, неглубокой, подобно малому иссыхающему ручью, – но зато как богата и глубока духовная жизнь других! Один взор иного человека отражает в себе скрытую в последнем духовную жизнь, глубокую, как бездонное море. Притом нам кажется, что душа иного человека так бедна своей жизнью лишь до тех пор, пока всё в ней спокойно. Если же наступит волнение, буря, – сколько тогда переживает и самый простой человек! Тогда и его жизнь трудно становится исчерпать. Сколько волнений переживает человек, когда в нем начинает действовать страсть и обуревать его душу, например, страсть любви, так наполняющая жизнь человека, жажда славы, наживы, лишающая сна и спокойствия, страсть мести, не успокаивающаяся, пока не удастся противника как-либо унизить, стеснить, уничтожить; зависть, не дающая спать, и т.д.!

Сколько самых разнообразных планов роится тогда в голове человека! Сколько переживает он в сердце волнений и желаний, удовлетворимых и неудовлетворимых!

Страсть и сама по себе волнует, а какие бури поднимает она в душе, когда сталкивается с разными обязанностями, например, в отношение к семье, к близким, вообще к окружающим людям, с самой совестью?! Ведь страсть заставляет человека терять честь, порядочность, совесть. А это разве возможно без борьбы и волнений? Легко ли успокоить возмущенную совесть? На время волнение ее иногда уляжется, но потом поднимается с новой силой, пока не будет исполнено то, чего совесть требует. Нечестивые – как море взволнованное, которое не может успокоиться и которого воды выбрасывают ил и грязь (Ис. 57: 20). Сколько человек передумает, чтобы оправдать, изменить как-либо свою страсть, представить ее законной в глазах своих собственных, в глазах людей, перед очами Самого Бога! Если же этого не удается, совесть снова и снова волнуется, и волны вздымаются до небес (Пс. 106: 26), потому что преданный страсти ведет борьбу с Самим Богом, с голосом совести, в котором есть голос Божий в человеке. Сколько раз во время этой борьбы колеблется самая вера в Бога, так что он, находясь в сильном душевном волнении, вопрошает: «Да есть ли Бог? или нет Его? Неужели, если бы был, Он не поспешил бы на помощь, видя беды человека, вытерпеть которые не имеет сил? Не слепой ли во всем рок, жестокая, равнодушная ко всему судьба? Неужели Бог может требовать жертв, которые сверх его сил? отказа от того, в чем вся жизнь, в чем чудится полное счастье, к чему влечет с какой-то неодолимой силой?!» Сатана ещё более усиливает в душе эту борьбу и волнения, так что многие действия человека начинают казаться совершенно необъяснимыми, хотя бы, например, злоба, охватывающая людей, от Бога отступивших, часто никакой действительной причиной не объяснимая, никакими разумными соображениями не оправдываемая, объяснимая разве скрытым влиянием духов злобы на душу человека.

Выше описанное волнение в душе становится тем тяжелее для человека переживать, что его одновременно иногда облегает тьма всяких бед житейских, печалей; многообразие страстей, часто покрывающих душу полным мраком и мучительной темнотой незнания, где истина, где путь, по которому нужно идти, – довершает бедствие человека. Господь нарочно иногда попускает эту тьму, как апостолам попустил бороться с волнением моря среди мрака ночи. Он попускает нам ввергаться в большие искушения часто после особых посещений нас Своей благодатью; как ученикам попустил Он бедствовать в плавании после великого чуда насыщения пяти тысяч пятью хлебами, произведшего на народ столь сильное впечатление, что последний хотел насильно сделать Его царем (Ин. 6: 15), так и нам посылает Он нередко большие искушения после, например, великого Таинства святого Причащения, когда Он насыщает нас хлебом небесным, дает вкусить Агнца Божия, раздробляемого и неразделяемого, всегда ядомого и никогда же иждиваемого. Господь знает, что нас постигнут разные бедствия, как знал, что ученики будут бедствовать на море, однако попускает быть этой тьме бед житейских, чтобы знали мы, как бессильны мы без Него, и тем более веровали в Него. Пока ученики бедствовали в плавании, Христос молился в уединении, не спешил как бы на их томительные ожидания – когда Он придет. Так и людям во время бедствий житейских кажется иногда, что Бог и святые Его где-то вдали, – находясь в неизреченном блаженстве, совсем не слышат нас, не видит наших бедствий, забыли о нас. Нам же приходит на мысль, что как Христос, находясь вдали от апостолов, молился, быть может, и о них, ограждая их Своей молитвой, как самым надежным оплотом, так доселе ходатайствует о нас (Рим. 8: 34); святые же Его молятся о благостоянии всего мира и святых Божиих церквей во всей вселенной.

Господь медлит иногда прийти к нам на помощь потому, что только так можно воспитать в нас веру. Мать, когда хочет научить дитя ходить, не спешит идти на каждый крик или испуг дитяти, предоставляет часто дитяти самому справляться с трудностями. И мы должны выучиться «ходить верою». Ведь вся наша жизнь должна представлять хождение верою, а не ви́дением (2 Кор. 5: 7), ибо еще не открылось, что будем (1 Ин. 3: 2): око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его в жизни будущей (1 Кор. 2: 9). Как научились бы мы ходить верою, если бы Господь все трудности этого хождения по первым мольбам нашим устранял? Как могли бы научиться и идти за Христом, нося крест свой, идти путём крестным, если бы все страдания жизни, составляющие крест, Он удалял от нас? Мать, хорошо понимающая дело воспитания, не закрывает глаз дитяти на горе жизни, чтобы дитя не встретило потом всякое горе жизни без подготовки к нему; она знает, что не безоблачное счастье ждет его в жизни, а как бы путешествие по морю, часто подвергающемуся волнениям и бурям.

Долго иногда медлит Господь с оказанием помощи: ночь бед сгущается, не видно бывает просвета, не утихает волнение и буря, – только в четвертую, последнюю стражу ночи приходит Он на помощь. Кажется, что Он медлит, иногда очень медлит с оказанием помощи, приходит с ней в самый последний час, когда уже гибель настигает. И как часто явную помощь Его среди волнений и бед жизни мы, подобно апостолам, принимаем за призрак, пугаемся хождению Господа близ нас, не узнаем путей Божиих в нашей жизни! Эти пути так часто необычны, неожиданны, так расстраивают все планы, соображения и рассуждения обычные. Даже действительные явления святых Божиих, бывающие людям во сне или наяву, последние готовы принять за призрак, сон, самообман, встретить эти явления со страхом и без веры.

Но вот слышится в душе нашей явный голос благодати Божией, и мы, узнав голос Христов, уже не сомневаемся, что это Господь говорит нам, раздается ли этот голос внутри нас или возвещается через какие-либо знаменательные обстоятельства жизни или через духовного отца, к которому Господь привел нас. Тогда, подобно апостолу Петру, готовы бываем и мы спешить к Нему, хотя бы пришлось идти среди еще не утихших бурь и волнения моря житейского с его бедами и печалями. Вскоре, однако, и на нас, как на Петра, нападет маловерие, колебание и страх перед бурным волнением окружающей нас жизни. Мы начинаем утопать, погружаясь в беды и печали, избавление от которых уже, казалось, было так близко. Только тогда, когда ощутим мы уже явственно протянутую к нам руку небесной помощи, мы в порыве веры начинаем прославлять Господа, утишившего наши бури и волнения душевные, исповедовать веру во Христа, как истинного Сына Божия, которую и ранее носили в устах и которая теперь углубилась в нашем сердце, не колеблется ни от какого волнения моря житейского, от бед, печалей, страстей, неверия, – которая (вера) дала нам утвердиться на Христе как на непоколебимом камне спасения и не бояться прикасающихся к этому камню волн даже бездны адской.

Памятуя всё это, извлечем из евангельского повествования о хождении Христа по водам моря прежде всего урок держаться веры во Христа, которая дает человеку чудную силу идти ко Христу хотя бы среди волнений и бурь моря житейского, как множество святых перешли это море без потопления. Воздвигали на них бурю греховные страсти, воздвигал самые лютые бури сатана, вздымались до небес волны искушений, и душа готова была истаять (Пс. 106: 26), но они шли ко Христу с верой, и вера спасала их, помогала им идти как бы по водам моря волнующегося, не утопая в нем. Без волнений и бурь переплыть море житейское не дано никому, и нужно учиться ходить по водам его безопасно для себя при помощи веры. Чтобы спастись от волнений, лучше всего было бы идти ко Христу, устремиться к Нему, хотя бы путь лежал через волнующееся море житейское, ведь Христос – камень краеугольный спасения нашего, и никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос (1 Кор. 3: 11).

Медлить в этом состоянии вдали от Него небезопасно, а быть с Ним – значит достигнуть тихой пристани: море утихло, когда Христос вошел к ученикам в лодку. Чувствуя себя погибающими от страстей, которые неудержимо влекут душу нашу в бездну адову, будем идти ко Христу с верой, пока не ухватимся верой за Крест Христов как спасительный якорь для утопающих, как поданную Христом, опустившимся даже на дно адово, руку помощи. Будем, утопая в море житейском, взывать ко Хрусту словами чудной песни церковной: Бездна последняя грехов обыде мя, и исчезает дух мой: но прострый, Владыко, высокую Твою мышцу, яко Петра мя, Управителю, спаси.
                                                                                                                                                                                                 1924 год