Священномученик Иоанн Восторгов. Всё исчислено и взвешено числом, мерою и весом.

11


Всё исчислено и взвешено числом, мерою и весом

Будет ли ответ за всё, нами содеянное? Можно ли отойти человеку от сознания чувства ответственности?

У одного современного писателя встречаем мы легенду о царе Давиде, который будто бы сделал себе и постоянно носил на пальце кольцо с надписью: «Всё проходит». Эта надпись будто бы давала царю чувство спокойствия и того равновесия душевного, без которого невозможна никакая великая и широкая деятельность. На первый взгляд, не правда ли, какое красивое сказание? Но вдумаемся. Похожа ли на правду эта выдумка? Соответствует ли она истинно человеческому достоинству? Отвечает ли она нашей духовно-нравственной жизни? Не родит ли она то равнодушие к добру и злу, которое нередко мы замечаем у самых худых, прямо отталкивающих людей, и не делает ли их близкими к самым отвратительным и грязным животным?

Конечно, если присмотреться к тому, что обычно радует, огорчает, заботит и волнует людей, к этим спорам и помыслам о деньгах, о чести, о самолюбии, о выгодах, о счетах зависти и зложелательства, то действительно хочется сказать: всё проходит, всё это временно и кратковременно и не стоит внимания истинно достойного человека. Когда видишь, что люди болеют, стареют, сгибаются, лишаются покоя, сна и еды из-за таких огорчений, которые касаются суетной жизни, то конечно скажешь, что всё проходит. Когда видишь наконец как люди бесстрашно пускают себе пулю в сердце, кончают счеты с жизнью из-за ничтожной плотской любви, греховной и низменной, меняющейся и преходящей, когда они играют даже в эту страшную минуту и желают, чтобы звук рокового выстрела услышала в телефоне соучастница греха и нечистого чувства, то конечно скажешь, что всё проходит и что нет смысла так привязываться к суете, чтобы на эту чечевичную похлебку менять высокое первородство человека, его духовное, высшее предназначение.

Но когда посмотришь на всё не с точки зрения человеческих интересов, их разумности и целесообразности, а с точки зрения ответственности человека пред его высоким званием, пред высшим судом, то в голосе совести услышим иное слово. Оно гласит: «Ничто не проходит».

Да, нет ничего в мире, нас окружающем, нет ничего, что в полном смысле слова уничтожалось бы совершенно. <…> Ничто не уничтожается; неужели же уничтожится мысль, желание, чувство, слово? Нежели уничтожится дух человека? Тогда не будет ли он бесконечно ниже человеческого тела, которое и по смерти только разлагается в земле на составные части, но не подлежит полному уничтожению?

Спросите совесть, пусть она скажет: проходят ли наши дела бесследно? Неужели прозвучавшее дурное слово наше только всколыхнуло воздух и после успокоения этого воздуха уже считается как не бывшее? А злое чувство, которое оно породило в нас или в других, разве не оставило печального следа? А произведенный им соблазн нашего ближнего разве ничего не значит? А происшедшая отсюда озлобленность другого человека разве не есть свидетельство того, что твое злое слово или дело уподобилось семени, из которого вырастает и будет бесконечно вырастать плод по роду своему?

Нет, ничто не проходит, всё остается с нами; всё требует и потребует суда, всё будет взвешено на весах правосудия. И если хотите видеть и знать одно из самых заветных и ценных отличий человека от скота, то это будет живущее в человеке, присущее ему по самой его природе чувство ответственности. <…>

Спаситель говорит нам, что Он придет на землю нас судить. Церковь напоминает нам о других Его словах и наставлениях: мы знаем, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда (Мф. 12: 36); мы знаем, что придет Господь на Суд, как тать ночью (2 Пет. 3: 10), внезапно и нежданно; мы знаем слово: будьте готовы, ибо в который час не думаете, приидет Сын Человеческий (Мф. 24: 44); мы знаем, что разбойнику обещан и дарован рай (Лк. 23: 43); мы знаем, что уготован для грешников ад (Мф. 25: 41); мы знаем, что дела наши идут вслед за нами (Откр. 14: 13) и что, следовательно, ничто в мире не проходит. Всё исчислено и взвешено числом, мерою и весом, и гроб есть не конец жизни, а лестница к небесной жизни, ладья, перевозящая нас к иному, невидимому и вековечному, бытию.

Пусть же станет ныне пред нами ярче, чем когда-либо, сознание, чувство ответственности за всё, что мы делаем, говорим и мыслим, и тогда воистину наша жизнь будет преобразована истинным преобразованием, и тогда действительно будет слава в вышних Богу, на земле мир, в людях благоволение (Лк. 2: 14). С того момента как человек в семье, в обществе, в государстве сталкивается с другим человеком, только это сознание ответственности делает человека человеком, а не зверем, созидает, а не разрушает жизнь. Что можно поручить, что можно доверить человеку, лишенному этого сознания? И как жить в обществе себе подобных, как жить и действовать спокойно, как быть уверенным за каждый час и за каждое дело, если в нас и вокруг нас вытравится и перестанет действовать сознание нашей ответственности перед высшим Судом Бога и Его нрав-ственного закона?

Будем же хранить в себе это чувство, будем лелеять и воспитывать его в молодом поколении, на нем только одном и строить жизнь. Неправда, что всё проходит, – нет, ничто не проходит, всё имеет свои последствия, за всё будет ответ, и тогда каждый свое восприимет, смотря по тому, что он здесь, на земле, соделал, – или благо, или зло.

1912 год