Умом Россию не понять.Аршином общим не измерить.У ней особенная стать –В Россию можно только верить(Ф.И. Тютчев)
Сущностный смысл и значение подвига веры, осуществленного православным народом России в ликах сотен канонизированных его святых, за Христа пострадавших в годы репрессий, имеет вселенское значение как явление уникальное, масштабно-историческое, как воплощение национальной идеи, как высшее проявление духовных сил человека на земном пути в вечность.
В современной историографии это явление изучается преимущественно в контексте репрессивной политики сталинского режима без исследования проявления человеческого духа в условиях атеистических гонений на Церковь. Подвиг мученичества, который наша Церковь принесла на алтарь Отечества, несмотря на масштабность этого явления, не имеющего равных по силе, продолжительности, массовости и жестокости, до сих пор не включен в систему научного знания.
Однако положительный сдвиг в этом направлении уже наметился. «Стремление постичь феномен ХХ века как звено в многовековой русской истории обуславливает повышенный интерес современных исследователей к трудам и опыту агиографов Русской православной церкви, полагающих в своих церковно-исторических исследованиях главным объектом и предметом изучения традиции, мы находим в агиографических трудах игумена Дамаскина (Орловского), ныне составляющих полный свод житий новомучеников ХХ века» [1, 5] Издаваемый многотомный историко-богословский труд «Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века, составленные игуменом Дамаскиным (Орловским)» включает богатейший пласт неизвестных ранее и малодоступных ныне архивно-исторических, биографических, библиографических, археографических сведений о святых прошлого века, открывающий глубинные течения исторической жизни народа в советской России, «столь долго скрываемого под покровом официального и тотально идеологизированного бытия» [2, 74].
Известно, что с начала 1990-х годов отечественные и зарубежные исследователи получили возможность изучать многие ранее закрытые архивные комплексы, развернули исследования истоков и причин падения Российской Империи (1917 г.), коммунистической власти (1991 г.), нынешней экономической и социально-демографической катастрофы, других по существу не изученных проблем русской истории. Однако объективные смыслы, объединяющие общественную мысль в ответе на вопрос: что же происходило и происходит в нашем Отечестве, как показывают неутихающие экзальтированные дискуссии, не найдены.
Методология, опирающаяся на рационально-материалистические принципы, обнаружила свою непригодность для изучения реальной истории России. Рационалистический подход не открывает «духовному проникновению и пониманию суть тех «идей», вокруг которых действительно или предположительно шла и до сих пор идет борьба», а именно в этом состоит «задача каждой науки о культуре и связанной с ней жизнью людей», – справедливо подчеркивал в свое время немецкий мыслитель Макс Вебер [3, 349], полагая, что рационально мыслящие люди, опираясь на разные ценности, видят ситуацию иногда самым противоположным образом, ибо противоположны их нравственные принципы. И тогда, как заметил В.О. Ключевский: «каждый принимает за здравый смысл – свой».
Именно с этим парадоксом рационализма столкнулись исследователи истории России в новейший период. «История России без России. Крах американской постсоветологии» – с такой выразительной формулировкой представил в 1999 году своему правительству доклад известный американский историк Стивен Коэн по итогам десятилетия работы большой группы западных и российских исследователей в архивах России. С.Коэн формулирует весьма важные для нашей темы суждения о том, что есть что-то особенное в русском народе, который за семьдесят лет переборол и капитализм, и коммунизм, и что надо исследовать национальные основы культуры, образования народа, а не только политические и экономические аспекты русской истории [4, 1-48].
В этих-то суждениях и содержится ответ на вопрос, почему современная историография, не вполне преодолев методологический и мировоззренческий кризис, связанный с утратой марксистско-ленинского фундамента материалистической односторонности, по-прежнему обходит ключевую составляющую нашей истории – духовное бытие народа.
О подвиге веры новомучеников Российских большинство людей на Земле и даже в России узнало в год 2000-летия Рождества Христова, когда Русская Православная Церковь канонизировала более 1000 явленных и всех неявленных святых, за веру пострадавших в годы атеистического террора против православного народа России. Сегодня мы знаем почти 2000 тысячи имен новомучеников, среди которых Патриарх Тихон (Белавин), многие известные иерархи Русской Православной Церкви, лица духовного звания, миряне из всех сословий русского общества: крестьяне, купцы, дворяне, военнослужащие, учителя, врачи, рабочие. Об их подвиге мы сегодня можем составить самое полное исторически достоверное знание, обратившись к житиям новомучеников и исповедников Российских ХХ столетия, составляемых по благословению Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. В своей совокупности (обще число составленных житий – более 1000) они представляют эпопею народной жизни, не отраженную в официальной историографии ни советского, ни постсоветского периодов [5]. Жития составляются на основе документально удостоверенной информации [6, 269-288] в строгом соответствии с определениями РПЦ «Историко-канонические критерии в вопросе о канонизации новомучеников Русской Церкви в связи с церковными разделениями XX века» [7, 224-227].
Чтобы понять, в чем же состоял подвиг веры новомучеников и исповедников Российских надо представить, в каких условиях оказались люди после Октябрьского переворота в 1917 году, когда каждый православный человек стоял перед выбором: приспособиться к новой безбожной жизни или ценой лишений, возможно и самой жизни, следовать христианским идеалам, традициям, завещанным предками.
Конституция Российской Федерации 1918 г. [8] вычеркнула людей, не пожелавших отречься от Христа, из политической и культурной жизни. Все лица, «пораженные в правах», к 1930 году были лишены: права на пенсии, на пособия по безработице [9]. Для подавления массового противостояния народа формировалась жесткая и масштабная карательная система подавления. Русская Православная Церковь, не поддавшаяся обновленческому реформированию, подлежала полному искоренению. Но тысячи людей из всех сословий русского народа в этих условиях не предали свою веру, шли за Христом, оказавшись сознательно «лишенцами» в своем Отечестве.
Советская власть, осуществляя репрессии против православной России, против духовенства и мирян, не признавалась, что гонения направлены против Христа, против веры православной. «Законодательно признав, что христианская Церковь не является преступным сообществом, а лишь не имеющей юридического лица и собственности, следователи и судьи вынуждены были изобретать иные формулы для обоснования обвинений» [10, 26]. Лица духовного звания и миряне, на деле преследуемые за веру, осуждались по сфабрикованным обвинениям за якобы контрреволюционную деятельность (по статье 58-10), хотя, как подтвердили материалы реабилитации 1950-х годов, они не участвовали в контрреволюционной деятельности.
Тот, кто подвергся аресту и судебно-следственному произволу, оказался в полном одиночестве и безвестности перед лицом мучительной смерти, и вновь делал выбор: подписать ли предъявленные ложные обвинения в контрреволюционной деятельности или, уповая на Бога, не клеветать на себя и на Церковь, которая контрреволюционной деятельностью не занималась. Перед каждым стояла сверхчеловеческая задача: преодолеть свое человеческое естество, не искать выхода из ужасного положения, не искать помощи у людей, отказаться от всяких попыток сохранить свою жизнь, оставаясь верным и идя до конца за Христом в жизнь вечную.
Священник Валериан Новицкий, расстрелянный в 1930 году, писал из тюрьмы своей жене: «Мне для сохранения жизни предложили отречься от Бога и священнического сана. Я отказался. Как ты справишься одна с детками?». Ответ матушки Домники: «Не отрекайся ни от Бога, ни от священнического сана. Мне поможет Господь» [184-185].
Алевтина Владимировна Преображенская келейница митрополита Агафангела (Преображенского) «сразу была уволена с работы, как только выяснилось, что она родственница сосланному митрополиту, лишена избирательных прав (и тем возможности трудоустройства), а часто и хлебной карточки» [12, 60].
Сохранившиеся тюремные фотографии (пропуск на расстрел) лиц тех, кто уповал на Господа, поражают спокойствием. Было что-то величественное в облике духовного человека перед лицом вечности.
Зная, что стоит на краю могилы, в которой его заживо закопают, архиепископ Пермский Андроник (Никольский) не утратил спокойствия, способности к рассуждению, держал себя так, как будто ему ничего не угрожало. Он спокойно молился, благословил свою паству, сам сказал мучителям, что готов принять смерть. И в этой его готовности умереть за Христа и внутреннем спокойствии было столько красоты и духовной силы, что это устрашало мучителей [13, 173-175].
При обретении мощей священномученика протоиерея отца Константина Голубева были обнаружены останки двух других мучеников, пострадавших одновременно с ним. Один из них был красногвардейцем родом из Богородска, отказавшимся стрелять в священника, за что и был убит. Архимандрит Сергий (Шеин), который на Соборе 1917-1918 гг. докладывал о гонениях на Церковь и о новых мучениках, так описывает убийство отца Константина: «При расстреле в Богородске Московской епархии протоиерея отца Константина (Голубева) убийцы нанесли ему только рану и еще живого бросили в яму и начали засыпать землею. Несчастный подымал голову и молил прикончить его; находившаяся при этом дочь его на коленях, с рыданиями умоляла также, чтобы отца ее не хоронили живым, но ничто не помогало, и злодейство было доведено до конца – его засыпали живым» [14,1-25].
Гонения на Церковь не прекращались и в послевоенные годы, о чем свидетельствует житие выдающегося врача-хирурга, Святителя архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого, 1877-1961 гг.), Лауреата Сталинской премии за труд «Очерки гнойной хирургии» [15, 272-386]. Этот труд, спасший жизни тысяч советских воинов, стал настольной книгой полевых хирургов в годы Великой Отечественной войны. Несмотря на государственное признание заслуг перед народом, архиепископ Лука, возглавлявший в послевоенные десятилетия Крымскую кафедру, подвергался постоянным преследованиям со стороны советских и партийных властей, продолжавших жесткую антицерковную политику. Об этом красноречиво свидетельствуют впервые рассекреченные архивные документы, в том числе отчеты уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви по Крымской епархии за 1947-1961 гг., опубликованные в 2010 г. [16].
ХХ век подтвердил справедливость слов Константина Аксакова, назвавшего когда-то историю народа России его житием.
Новомученики ХХ столетия явили нам беспримерный образец воплощенного идеала русского человека, сохранявшего во всех самых тяжелых земных обстоятельствах: веру, надежду на Бога, любовь, самоотречение во имя ближнего, терпение, сострадание, милосердие, верность, достоинство, другие качества личности, сохранившей в себе образ и подобие Божие. В ликах святых наш народ обрел тысячи воинов Небесных, своих молитвенников, покровителей и защитников России перед лицом жестких вызовов переживаемого исторического времени. Они оставили нам духовное наследие и опыт земной жизни как образец, как пример для воспитания человека на основе высших духовно-нравственных ценностей, способных вернуть первозданную целостность поникшему в безверии человеку.
Жития новомучеников и исповедников Российских, составленные на основе документально удостоверенных устных и архивных источников, пробуждают национальное самосознание народа и особо востребованы в современных исторических условиях. Их используют священнослужители в пастырских беседах, педагоги в воспитании духовно-нравственных качеств подрастающего поколения, раскрывая народу, кто эти герои духа, элита ХХ века, наши святые, совершившие беспримерный подвиг веры и сохранившие русскую цивилизацию.
Великий русский историк Василий Осипович Ключевский, исследовав жития святых как исторический источник, писал: «Есть имена, которые выступили из границ своего времени, потому что дело сделанное таким человеком по своему значению далеко выходило за пределы своего века, своим благотворным действием глубоко захватило жизнь дальнейших поколений и постепенно превратилось в народную идею, а самое дело из исторического факта стало практической заповедью, заветом, тем, что мы привыкли называть идеалом. Такие люди становятся для грядущих поколений… вечными их спутниками, даже путеводителями, и целые века благоговейно твердят их имена не столько для того, чтобы благодарно почтить их память, сколько для того, чтобы самим не забыть правила ими завещанные. Таково имя преподобного Сергия Радонежского» [17, 309].
Избрав в качестве идеала жизни святость, русский человек следовал этому идеалу во все трагические дни своей истории. Идея святости выступала на протяжении веков смыслообразующим фактором становления личности. В работе известного дореволюционного психолога и богослова профессора В.А. Снегирева «Субстанциональность человеческой души. Самосознание и личность» мы находим не разработанное в современном психологическом знании положение о том, что идея всегда выступает как источник и принцип организации личности. Он доказывает, что «если человек развивает идею совершенной личности (а наиболее совершенна Личность Бога) – то, соответственно, по принципу достижения именно такого духовного облика выстраивается и сама личность человека» [18, 7]. Такова роль непостижимо воплощаемого примера, образца.
В заключение отметим три важных положения, свидетельствующих об уникальности подвига веры российских новомучеников.
1. Впервые в истории человечества государство осуществляло геноцид против собственного народа, искореняя традиционные основы народной жизни, уничтожая цивилизационные устои Святой Руси. Как мы знаем, Римская Империя, жестоко преследуя христиан, защищала языческую культуру своего народа, пользовалась его поддержкой, видя в христианах разрушителей этой культуры.
2. В ликах новомучеников ХХ столетия – истинных героев духа – народ России предъявил миру высшую готовность к самопожертвованию во имя Христа, торжества на земле евангельского идеала жизни.
Есть существенное различие в подвиге веры наших новомучеников и подвиге исторических лиц, героев, которыми богата русская история. Подвиг веры простирается в вечность, он всегда созидателен. Подвиг исторических героев имеет лишь земное измерение, если этот подвиг не совершался во Славу Бога и Отечества, как это проявлялось в служении святого адмирала Феодора Ушакова.
3. Подвиг веры новомучеников в ХХ столетии – созидателен, он вписан в историю как победа русского духа над мировыми силами зла.
Примечания
1. Лавров В.М.,. Лобанов В.В. Предисловие // Церковь в истории России. Сборник 9. - М., ИРИ РАН, 2010. .
2. Гуревич Ф.Я. Историческая наука и научное мифотворчество (Критические заметки). Исторические записки. Теоретические и методологические проблемы исторических исследований. № 1(119).- М., - 1995.
3. Вебер М. «Объективность» социально-научного и социально-политического познания // Вебер М. Избранные произведения. – М., 1990.
4. Коэн С. Изучение России без России. Крах американской постсоветологии. - М.: АИРО-ХХ, 1999.
5. Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века, составленные игуменом Дамаскиным (Орловским). Кн.: Январь. 2005.-558c.; Кн.: Февраль. 2006. - 503с.; Кн.: Март. 2006.-285с.; Кн.: Апрель. 2006.- 318; Кн.: Май. 2007. - 447с.; Кн.: Июнь. 2008. - 710с. Изд. «Булат». Тверь; Мученики, исповедники Русской Православной Церкви ХХ столетия. Жизнеописания и материалы к ним. Составитель иеромонах Дамаскин (Орловский). В 7 книгах. Тверь. Изд-во «Булат».1992-2003 гг.; Жития новомучеников и исповедников Оптиной Пустыни, составленные игуменом Дамаскиным (Орловским). Письма преподобноисповедника Рафаила // Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина Пустынь.-2008.- 494с., др.
6. Иноземцева З.П. Возрождение церковно-исторической традиции в агиографических трудах игумена Дамаскина (Орловского) //. Церковь в истории России. Сборник 9.- М., ИРИ РАН, 2010.
7. Канонизация святых в ХХ веке. М., 1999
8. Конституция (Основной закон) РСФСР: принята Всероссийским съездом Советов 10 июля 1918 г./ СУ.-1918. – №15. – Ст.582.
9. 27 декабря 1932 г. ЦИК СССР и СНК СССР приняли постановление «Об установлении единой паспортной системы по Союзу ССР и обязательной прописки паспортов». Колхозники не были включены в этот список и не получали паспортов, что ставило их в положение насильственно прикрепленных к месту жительства, к своему колхозу. Только в 1974 году по Положению «О паспортной системе в СССР» был установлен единый для всего населения страны порядок, предусматривающий обязанность иметь паспорт всем гражданам СССР, достигшим шестнадцати лет независимо от места проживания (город или село).
10. Игумен Дамаскин (Орловский). Сопоставление подвига мученичества и святых древней Церкви и новомучеников Российских. // Прославление и почитание святых. Материалы конференции. М., 2010.
11. Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века, составленные игуменом Дамаскиным (Орловским). Кн.: Февраль. Тверь. 2007.
12. Святитель Агафангел (Преображенский), митрополит Ярославский и Ростовский. Житие, проповеди, архивные документы. Тутаев. 2003.
13. Жития новомучеников и исповедников Российских ХХ века, составленные игуменом Дамаскиным (Орловским). Кн.: Июнь. Тверь. 2008.
14. Житие священномученика Константина (Голубева). Составлено игуменом Дамаскиным (Орловским). Тверь.2002.
15. Священноисповедник Лука (Войно-Ясенецкий). // Жития новомучеников и исповедников Российских XX века. Кн.: Май. Тверь. Изд-во «Булат». 2007.С.272-386.
16. Крымская епархия под началом Святителя Луки (Войно-Ясенецкого). Сборник документов. Симферополь, 2010.- 575 с.
17. Ключевский В.О. Значение преподобного Сергия для русского народа и государства // Православие в России.- М., Изд-во «Мысль». 2000.
18. Снегирев В.А. Субстанциональность человеческой души. Самосознание и личность. СПБ, 2006.