«Я опрашивал свидетелей». Отец Дамаскин – о загадке обретения мощей священномученика Фаддея, архиепископа Калининского и Кашинского 

В преддверии 31 декабря мы публикуем статью о великом тверском святом, священномученике Фаддее, тверском архиерее, замученном в канун 1937 года в тюрьме НКВД близ нынешней площади Гагарина. Так случилось, что именно этот святой и стал покровителем Нового года в Твери.

Каждый раз сам владыка Фаддей подсказывает, с какой стороны подойти нам к теме его жизни и смерти. Мощи святого находятся сейчас в самом центре Твери, в Вознесенском соборе. И в этот раз нам повезло: об истории обретения и перенесения мощей священномученика Фаддея нам рассказывает человек, благодаря которому это великое событие произошло.

Выдающийся церковный ученый, главный в России специалист по исследованию судеб новомучеников, пострадавших за веру в Бога от безбожной советской власти, архимандрит Дамаскин (Орловский) отвечает на вопросы газеты «Караван+Я».

– Как и когда вы пришли к теме новомучеников?

– Исследованиями жизни и исповеднического подвига новомучеников я начал заниматься в конце 1970-х годов. Встречи со свидетелями и участниками событий первых десятилетий после установления в стране советской власти, свидетельства о подвижнической, жертвенной жизни людей, сохранивших в себе чистоту христианского идеала, – все это призывало меня более пристально присмотреться к минувшей эпохе и к людям, жизнь которых была тесно связана с этой трагической эпохой.

Значимо было и то, что новомученики – пострадавшие в годы репрессий священнослужители и миряне – были не просто одной из социальных групп граждан, они были носителями нравственных и религиозных ценностей, которые признавались в России и в европейском мире в течение 1000 лет.

Тема новомучеников позволяла изучить историю России ХХ столетия в основных ее параметрах. Без изучения и анализа истории страны невозможно действовать разумно сегодня, неизбежной становится обреченность на совершение серьезных ошибок.

Изучение жизни и подвига святых нового времени я считал своим долгом – перед церковным обществом и перед страной, поприщем, на которое меня призвал Господь и от которого я не мог уклониться. Я стал опрашивать свидетелей событий, проводить анализ всех публикаций по этой теме – российских и зарубежных, включая редкие издания периодики. Не могли использоваться только документы, хранящиеся в государственных и ведомственных архивах, которые на тот момент были закрыты. Но с 1991 года стало возможно подключить к исследованиям о новомучениках изучение и анализ и этих документов, значение которых трудно переоценить.

Тайна заброшенного захоронения

– Расскажите, как вы узнали о тверском владыке Фаддее и о месте его погребения?

– В ходе изучения жизни исповедников и мучеников ХХ столетия в первой половине 1980‑х годов мной были опрошены свидетели, знавшие священнослужителей и мирян, пострадавших во время гонений на Русскую православную церковь в 1920–1930-х годах. И среди других живший на покое в Житомире архимандрит Спиридон (Лукич), который и сам интересовался судьбой исповедников, в особенности тех, кого он лично знал. Он с большим почитанием относился к священномученику Фаддею (Успенскому), в течение довольно продолжительного времени жившему в Житомире. Поддерживая тесные отношения с прихожанами в Твери, он собирал все, что касалось архиепископа.

Затем в самой Твери были опрошены практически все, кто прижизненно знал архиепископа Фаддея. Некоторые указывали и на место его захоронения. Однако, как оказалось впоследствии, изменение вида местности, уничтожение храма иконы Божией Матери «Неопалимая Купина», который долгое время являлся важным ориентиром, привели к утрате точного места. В середине 1980-х годов на этой территории были произведены раскопки, показавшие, что место захоронения действительно обозначено неточно.

Не имея новых свидетелей, я стал более внимательно изучать этот участок кладбища и пришел к выводу, что одно из мест все же чем-то отличается от других, как будто к нему все же прикасается рука человека, однако ровно настолько, чтобы не обозначить его для других, словно желая это место сохранить в тайне. Учитывая, что советская эпоха еще не закончилась, такое желание было вполне естественным.

Убежденный, что место определено правильно, я решил ждать, когда оно ничем не будет отличаться от других. В конце концов, это случилось, все признаки посещения этого места исчезли и более не возобновлялись, что позволяло сделать предположение, что человек, посещавший могилу, скончался. К этому времени изменилась уже и политическая жизнь государства. Однако для начала работ, направленных на обретение мощей, нужно было, чтобы стала ясна воля Божия, которая могла проявиться, в частности, через верующих жителей Твери, в их пожелании обрести мощи священномученика.

От времени определения места предположительного захоронения прошло более шести лет, когда летом 1993 года ко мне обратилась Юлия Ефимовна Топоркова (впоследствии игуменья Кашинского Клобукова монастыря Анна, перед смертью постриженная в схиму с именем Стефанида), которая попросила начать исследование по поиску места захоронения священномученика Фаддея. Нужно было взять на это исследование благословение епархиального архиерея. В начале октября 1993 года состоялась моя встреча с правящим архиереем Тверской епархии, который также пожелал начать поиски.

К исследованию были привлечены сотрудники отдела археологии Тверского государственного объединенного музея. Работы начались 24 октября 1993 года. Я наметил три предположительных места захоронения, чтобы, проведя официальные исследования, отбросить все версии. Я описал Юлии Ефимовне, где следует начинать раскопки. Первый день дал результаты скорее археологического характера – обнаружились остатки древних построек. Тогда я указал второе место. Проведенные в течение второго дня раскопки не дали желаемых результатов. Как часто бывает, при первых же неудачах люди теряют веру. Замусоренный край кладбища при дороге и отсутствие каких-либо ориентиров действительно не внушали больших надежд на успех.

Но я был уверен, что мощи архиепископа Фаддея будут обретены. Мне было известно, что погребение проходило при свидетелях, причем две свидетельницы точно знали, в какой день привезут на кладбище тело архиепископа Фаддея, третья оказалась здесь в значительной степени случайно, придя в этот день помолиться на могиле отца. Также было известно, что архиепископ Фаддей был похоронен без гроба, в нижней одежде.

В послепасхальные дни 1938 года тюремная могила была тайно вскрыта почитателями праведника, тело архиепископа переложено в наскоро сколоченный гроб, а в руку ему было вложено крашеное пасхальное яйцо. О смерти архиепископа было сообщено тогда же Местоблюстителю Патриаршего престола митрополиту Сергию (Страгородскому), который совершил заочное отпевание.

Обретение мощей владыки Фаддея: как это было

– Я в деталях объяснил Юлии Ефимовне, где следует на этот раз копать. Действительно, 26 октября 1993 года рабочие натолкнулись на захоронение. Были приглашены археологи, которые и завершили работу.

В могиле, имевшей все признаки тюремного захоронения, когда не соблюдаются общепринятые обычаи при погребении, были обнаружены останки человека, погребенного в 1930-х годах. Об этом свидетельствовала положенная в могилу монетка выпуска того времени. Останки находились в гробу, похожем на ящик, сколоченный из тонких и узких досок. Руки были связаны проволокой, в одной из них были скорлупки от крашеного пасхального яйца. Все это совпадало с архивными документами, указывавшими время кончины архиепископа (31 декабря 1937 года), и рассказами свидетелей, указавших обстоятельства и дату погребения (2 января 1938 года).

В тот же день была отслужена панихида по замученному архипастырю. После этого останки были перевезены в отдел археологии Тверского государственного объединенного музея, о чем мне сообщила Юлия Ефимовна. Она попросила меня приехать, поскольку в епархии не знали, что делать с останками дальше.

На следующий день, 27 октября, я прибыл в Тверь, в отдел археологии, где отслужил литию по принявшему мученическую кончину архипастырю. Археологи предложили обратиться за содействием к заведующему кафедрой судебной медицины Тверского государственного медицинского института доктору медицинских наук, профессору Виктору Сергеевичу Челнокову. Осмотрев найденные останки, он предложил обратиться к своему учителю – доктору медицинских наук заведующему находящимся в Москве отделом судебно-медицинской экспертизы Виктору Николаевичу Звягину, который согласился провести исследование на основании анализа исторических исследований и методологии, которыми в данных случаях пользуются эксперты. Виктор Николаевич блестяще провел исследование; оно проводилось с 2 ноября 1993 года по 15 марта 1994 года. Был сделан вывод, что найденные 26 октября 1993 года останки являются мощами, принадлежащими священномученику Фаддею (Успенскому), архиепископу Тверскому.

После завершения исследования Тверская епархия предложила передать мощи частным порядком, что я счел недостойным великого архипастыря. Я предложил сделать перенесение мощей в город Тверь официальным, открытым для верующих Твери событием, запланировав его на 30 декабря, накануне дня празднования памяти священномученика. Епархия согласилась и согласовала с городскими властями место встречи мощей и маршрут до Вознесенского собора. Автобус для перенесения мощей из Москвы в Тверь был предоставлен Александром Васильевичем Буренковым, издателем первой из серии книги «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской православной церкви. Жизнеописания и материалы к ним», опубликованной в 1992 году.

– Насколько нам известно, Александр Буренков уже давно вам оказывает помощь в издании книг. Как вы познакомились? Поддерживаете ли отношения сегодня?

– Меня познакомили с Александром Васильевичем в 1991 году, когда встала насущная необходимость в издании первой книги серии «Мученики, исповедники и подвижники благочестия Российской православной церкви. Жизнеописания и материалы к ним» – первой нерепринтной книги, основанной на оригинальных исследованиях, проведенных внутри страны. Заинтересованность Александра Васильевича этой темой была основана на том, что он и сам проявлял глубокий интерес к истории нашего Отечества, нашего общества, к социальным процессам в нашей стране, обнаруживал подход к рассматриваемым социальным явлениям, который можно охарактеризовать как государственный. По его инициативе в Твери в свое время была организована презентация первой книги жизнеописаний новомучеников.

Помощь Александра Васильевича не ограничилась этим изданием, она продолжается и сейчас. По его инициативе в 1997 году был учрежден фонд «Память мучеников и исповедников Русской православной церкви», который стал научной лабораторией по исследованию этой темы, и даже шире – по исследованию истории России конца XIX и ХХ столетий, а также выработке методологических подходов к изучению отечественной истории и истории как научной дисциплины.

Почитание новомучеников

– Как обстоит дело с канонизацией новомучеников Русской православной церковью в настоящее время?

– Процесс внесения в состав Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской новых имен продолжается. Однако у всякого явления есть меры и границы. Оно не может продолжаться бесконечно или до тех пор, пока его не остановят объективные исторические обстоятельства в виде различного рода катастроф, войн и революций.

Канонизовано более 1500 новомучеников. Может ли церковное и гражданское общество при всех своих даже специально предпринятых усилиях в этом направлении усвоить исповедническую жизнь такого числа причисленных к лику святых? Не может, хотя бы и старалось это сделать. Поэтому следовало бы перед внесением нового имени в календарь рассматривать не только тот факт, что человек был убит в период репрессий, а церковную значимость события.

Следовало бы при включении нового имени ответить на вопросы, какой выдающийся исповеднический, христианский подвиг видится в жизни данного конкретного пострадавшего, в чем заключалось его жертвенное служение? В конце концов, репрессии в России имели массовый характер, и абсурдно прославлять только за то, что насильственная смерть человека наступила вследствие его принадлежности к определенной социальной группе. Может быть, человек и хотел бы перекраситься и выйти из этой социальной среды, да не успел. И такие случаи бывали. Об этом свидетельствует и наличие в нашей церковной истории сонма обновленцев.

Но самым важным является то, что в последнее время вследствие изменений законодательства мы имеем усеченную информацию о той эпохе и о пострадавших тогда людях, причем в самых важных для канонизации аспектах. Поэтому поспешное внесение сегодня имен пострадавших в Собор новомучеников может привести к тому, что туда могут быть внесены имена обновленцев, григорьевцев и людей, которые вместе с органами НКВД были участниками гонений на Русскую православную церковь.

– Что вы скажете о процессе почитания новомучеников в церковном обществе?

– Тема новомучеников прочно заняла свое место в сознании церковного общества. Издаются на эту тему книги, пишутся как научные, так и учебные работы. Жития новомучеников переводятся на иностранные языки. Если же говорить о том, насколько новомученики почитаются церковным обществом в качестве образцов, которым следует подражать и у которых следует учиться, то это уже зависит от качества самого общества и от отдельных людей – стремятся ли они к тому, чтобы реализовать в своей жизни идеал, имеют ли они этот идеал сами, хотят ли они быть такими, как наши святые, или это находится вне основных интересов их жизни. Но тогда святые тут ни при чем. 

***

Сегодня на месте могилы владыки Фаддея на заброшенном Неопалимовском кладбище у Восточного моста построена деревянная часовня. Правда, грузовики при ее строительстве так размесили грязь, что к ней пока невозможно подойти ни со стороны моста, ни со стороны улицы Розы Люксембург. К сожалению, все, что у нас делается, делается без мысли о людях, формально. Но надеемся, со временем грязь уляжется и часовня у Восточного моста станет местом паломничества – как рака с мощами святого архиепископа в Вознесенском соборе. 

Справка

Архимандрит Дамаскин (Орловский) – с 1996 года член Синодальной комиссии по канонизации святых Русской православной церкви, с 2011 по 2015 год – секретарь Синодальной комиссии по канонизации. С 2012 года – ответственный секретарь церковно-общественного совета при Патриархе Московском и всея Руси по увековечению памяти новомучеников и исповедников Церкви Русской, научный руководитель регионального общественного фонда «Память мучеников и исповедников Русской православной церкви», доктор исторических наук. Автор более 200 публикаций по теме репрессий в ХХ столетии, канонизации святых, канонизации новомучеников и исповедников Церкви Русской.

Подготовила Мария Орлова 

http://www.karavan.tver.ru/publishen_house/history