– Батюшка, Вы были участником прошедшей недавно конференции, посвященной замечательному русскому мыслителю Николаю Яковлевичу Данилевскому. Сегодня мне хотелось бы поговорить с вами о книге, посвященной памяти Данилевского. Написал ее доктор исторических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института Российской истории Российской Академии Наук Борис Петрович Балуев. Называется она: «Споры о судьбах России. Н.Я. Данилевский и его книга «Россия и Европа». Я хотел бы, чтобы Вы рассказали немного об этой книге и о самом вкладе Н.Я. Данилевского в русскую историческую мысль.
О. Дамаскин: Говоря о книге, хочется сказать прежде всего, что это первая книга, вышедшая в новое время о Данилевском, потому что, по понятным причинам, до 1991 года такие исследования были невозможны, Данилевского называли в то время или реакционным философом, или ученым, как о том заявлял В.С. Соловьев, «ничего не открывшим, а переписавшим одну из западных книг». Но с 1991 года стали возможны объективные исследования. Одно из таких исследований было предпринято Б.П. Балуевым по поручению Российской Академии Наук и издано при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований. Это было первое издание. Второе издание было осуществлено фондом «Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви».
Почему эта книга, собственно говоря, интересна? Потому что в ней сказано не только о том, что открыл Данилевский, но и многое можно узнать о самом Данилевском, многие факты из жизни ученого почти неизвестные широкому кругу читателей.
Кроме того, Борис Петрович, автор этой книги, отобразил динамику развития идей Данилевского и вообще славянских идей в прошлом веке. И отношение к славянским идеям правительства и российской бюрократии в то время, а также отношение к ним ведущих славянских… ученых. Он описал, как проходили в то время славянские съезды, какие на них выдвигались идеи. Редко когда можно в короткой книге охватить весь круг славянских идей, не погружаясь при этом в какие-то специальные исследования.
– Интересно, а являются ли актуальными эти идеи сейчас, выработанные на славянских съездах в XIX веке?
– Да, сохраняют: они актуальны, и так же, как и тогда проблематично политическое их воплощение, потому что, как мы знаем, славянские страны находятся сейчас не в лучшем положении, чем это было в XIX веке (например, Югославия). Остались те же проблемы славянских стран, где народы исповедуют Православие и где они исповедуют католичество, только эти проблемы в течение ХХ века еще более углубились и обострились.
– А как Данилевский описывает эти проблемы?
– Данилевский считал, что мир и всемирную историю можно рассматривать только с двух точек зрения: как естественную систему и как искусственную систему. Естественная система – это система, которая рассматривает мир и исторический процесс в его сложности и многообразии, без привнесения в рассмотрение предвзятостей и субъективных ценностных оценок, рассматривает народы в том виде, в каком они существуют сейчас, не отдавая преимущества никакому народу. Когда Данилевского называют апостолом славян, а его книгу чуть ли не библией славян, то это верно только в том смысле, что он в результате открытия культурно-исторических типов обосновал бесспорное право славян на самостоятельное существование наравне со всеми другими народами, входящими в иные культурно-исторические типы.
Искусственная система – это такая система, когда весь научный аппарат и видение всех происходящих мировых процессов строится применительно к истории и практическим выгодам всего лишь какого-нибудь одного культурно-исторического типа, когда весь мир рассматривается как созданный ради него одного. Так смотрит на мировую историю романо-германский культурно-исторический тип, который мы называем западноевропейским. В западноевропейских культурах заложено, видение себя единственными носителями истины, прогресса, различных свершений и открытий, когда все другие, по их мнению, представляют для них всего лишь этнографический материал. Открытия у них действительно есть, но это открытия существенные и важные только для них, они не имеют всемирного значения, на что может претендовать только Слово Божие.
Суть другого открытия Данилевского заключается в том, что в мире существует как постоянно действующая историческая единица не нация и даже не государство (например, Русское), а культурно-исторический тип, в который входит несколько государств, чьи народы родственны по языку. Например, русские, сербы, болгары. И в то же время – это народы, которые имеют или имели политическую самостоятельность. Они и составляют один культурно-исторический тип. У этих народов сходная история, не имеющая ничего общего с историей романо-германских народов. Данилевский в своем труде убедительно показал, что нет общего человечества, что нет общечеловеческих целей и если и был Общечеловек, то это Господь. Смысл жизни народов заключается не в том, чтобы выработать какую-то общечеловеческую модель, а в том, чтобы народы исходили все историческое поле, то есть, они должны так развиваться и развивать заложенные в каждом народе способности, чтобы внести свой вклад в развитие человечества. Данилевский с бесспорностью показал в рамках законов естественной системы, что заимствования могут быть только плодов этой культуры, но никак не того, что составляет основу жизни народа.
Началом исторической жизни культурно-исторических типов можно считать Вавилонское рассеяние, а историческим источником соответствующие главы Священного Писания, которое в иных случаях является единственным источником научной информации. У нас есть информация научная и доказательная (которую мы черпаем из архивов), а есть еще информация, которая часто, может быть, отвергается (и напрасно!), из источника Божественного, в той области, где человек не имеет другой информации. Этот источник сообщает нам, что человечество когда-то было единым, оно было и создано единым, но, в конце концов, человечество во времена Вавилонского столпотворения объединилось вокруг искусственной богоборческой идеи. И ради сохранения человечества Господь рассеял его по лицу земли, так что одни не понимали других, и это непонимание (если вчитываться в слова Священного Писания) было не исключительно лингвистическое. Это непонимание было более глубокое! Если бы не так, то выручили бы переводчики. Невозможно оказалось сохранить человечество в единстве, так как оно, идя путем греха, шло к самоуничтожению. Чтобы довести человечество до воплощения Спасителя (а теперь уже – до конца, до Его Второго Пришествия), нужно было этому человечеству волею Божиею стать разделенным. Чтобы оно существовало не как единое, а состоящим из многих частей, в том числе и противостоящих друг другу, и глубоко не понимающих друг друга, и, следовательно, далеко еще не готовых к принятию единого лидера. Существовать в таком балансе, где каждая часть человечества (или, как называл Николай Яковлевич, «культурно-исторический тип») развивает свои собственные внутренние потенции – культурные и материальные. Чтобы в то же время культурно-исторические типы, если и не противостояли один другому, то и не могли бы составить друг с другом такого органического единства, которое привело бы человечество ко второму Вавилонскому столпотворению.
– Сейчас мы имеем дело с попытками новой, искусственной глобализации. Она грозит всему миру, и многие люди боятся потерять собственную, неповторимую культурную традицию. Как, с точки зрения культурно-исторических типов Данилевского, можно было бы объяснить происходящие в мире события?
– Эти процессы всегда присутствовали в жизни человечества – процессы к объединению и разрушению этих Божественных преград. Надо сказать, что произошедшее между народами разделение было актом воли Божией, Его благого Промысла, благодаря которому человечество живо до сих пор. Во всяком случае, еще остается возможность продления его физического существования. В соответствии с открытием Данилевским естественных систем, каждый культурно-исторический тип имеет свою самоценность, и ни один не имеет преимуществ перед другим, потому что ни народ, ни государство, ни культура не связаны с вечностью, с вечной истиной, кроме личности отдельного человека из любого народа. Процесс глобализации – это не процесс объединения человечества, а процесс, приводящий к победе одного культурно-исторического типа над другим. Это не то, что человечество как бы выбрало какой-то высокий идеал, и вот оно на нем сошлось и объединилось. Нет! Сейчас мы видим если и не полную победу, то во всяком случае значительное торжество и господство романо-германского культурно-исторического типа, объединяющего Европу и Америку. Это единый культурно-исторический тип, обитающий на территориях, разделенных морями и океанами. Собственно говоря, он и диктует пока условия существования всему остальному миру, и этот процесс представляет собой угрозу для жизни человечества.
– В последнее время очень часто говорят об объединении Европы и об отношениях между Россией и США. Мы постоянно сталкиваемся с явной несправедливостью, двойными стандартами, явным непониманием позиции России. Скажем, по вопросу Чечни, было очень показательно, что произошло в Дании и т.д. Мы никак не можем донести до мира нашу позицию, основанную на традиционных российских ценностях. Нам все чаще кажется, что Европа и Америка демонстративно игнорируют наши требования. Так ли это? Рассматривал ли Данилевский эти вопросы?
– Да, это такие вопросы, которые стояли и в XIX веке, при жизни Данилевского. Он свою книгу стал писать после Крымской войны. Эта книга – «Россия и Европа», сделавшая его как раз известным в области историософии. В ней он описал свойства двух культурно-исторических типов: романо-германского и славянского. Одним из описанных им свойств романо-германского типа, выработанных долгой исторической жизнью, является насильственность, которая проявляется на протяжении почти всей истории западноевропейских народов. Она не сегодня возникла и не исчезнет завтра. Обычно взаимоотношения России, славянского мира и романо-германского рассматриваются с точки зрения справедливости. По-человечески нам кажется несправедливым, что кто-то пользуется двойными стандартами, но в действительности это не так. Во-первых, потому что понятия справедливости, правды, совести – это понятия, которые существуют только для человеческой личности. Это понятия, которые собственно адресуют личность человека к вечности, к Богу. Но культурно-исторические типы – это временные, земные образования; ни собранные в культурно-исторический тип, ни отдельные народы Царства Божия не наследуют и в вечность не переходят. Переходит только личность человека. Поэтому взаимоотношения между народами и культурно-историческими типами для представителя самого культурно-исторического типа – и для политика, и для простого человека – не могут рассматриваться с точки зрения справедливости. Они могут рассматриваться с точки зрения пользы и блага, но благо заключается в пользе для самого народа, которое зачастую заключается в продлении его земного бытия. Высшее благо в политике и вообще в строительстве национального государства в области взаимоотношений между государствами заключается в благе своего народа, в продлении его существования на его национальной исторической основе. Если народ будет договариваться с другим народом, как если бы он был якобы единой личностью, и навязывать ему в политике христианские представления, которые применимы только к человеческой личности, то такой народ всегда будет терпеть поражение, потому что подчинит свою историческую жизнь искусственной системе, так как за целым народом нет прав на наличие нравственных качеств, ибо это уже из другой области.
– Вместе с тем, одной из аксиом нашего национального сознания является та, что русский народ, как таковой, есть народ, сформировавшийся из разных племен под покровом Православной Церкви. Как характеризовал русский народ Данилевский? Что он должен предпринять для того, чтобы сохраниться?
– Православие является, конечно, для русского народа как бы стратегически содержательной его частью. Но если говорить о геополитике, о народе как живущем на территории Российского Государства, РФ, – то он не состоит из одного русского народа, а русский народ – это далеко не одни православные люди. Православие оказывает, конечно, огромное влияние на личность человека и через то на весь народ, формируя его какие-то понятия и представления, но никогда не сливается с этнической или государственной стороной жизни народа. Вера не формирует ни политических, ни государственных принципов, которые все из мира сего, христианские принципы не могут подменить государственных, такая подмена всегда приведет к неудаче, что нам известно из самого начала русской истории, когда первый государственный деятель-христианин – князь Владимир – попытался внести чисто христианские принципы в государственные. Да, мы знаем, сам человек преобразился, изменился, стал христианином, но нельзя, скажем, в юридическую практику вводить то, что возможно только по отношению к личности. И если говорить о призвании России, а также о ее призвании по отношению ко всем народам, которые тут живут – то это призвание в просвещении их светом Православия. Россия, в отличие от народов, населяющих романо-германские страны, никогда не принуждала к вере насильно. Она страдала от внутренних неурядиц, но не вела завоевательных войн, за исключением тех, в которые втягивала ее Европа и которые все для нее оказались вредны. О России можно сказать, что она есть тот удерживающий, который охраняет от окончательного торжества какого-нибудь одного культурно-исторического типа над всеми другими, при том, что удерживающим может быть, конечно, и любое сильное государство, в представлении древних христиан, например, это была Римская империя. Если говорить о романо-германском культурно-историческом типе, конечно, мы оказались с ним немного в неудачном историческом соседстве, потому что, хотя сейчас он и на излете, но это время его больших достижений и в области технической, и в области государственной. Мы осуждаем Америку, Европу, романо-германский тип, но они-то ставят своей целью выживание своих народов. В этом смысле никто не может сказать, что они несправедливы. У них стандарт один – польза своего народа. С точки зрения народа, благ тот правитель, который делает благо для него. Предосудительно было бы, если бы Европа пренебрегла благом своих народов и спешила бы оказать помощь и благотворить России! Что похвально и спасительно для человека, то отнюдь не похвально и губительно для государства.
– Я бы хотел в связи с этим спросить, как бы Данилевский посмотрел на то, что происходит сейчас в России: как бы он отреагировал на программы и действия от дельных политиков, партий, и что бы он посоветовал в конечном счете Президенту?
– Думаю, что Данилевский увидел бы, что сбылись худшие его предположения, что европейская прививка едва не привела народ к физической гибели, что Россия переживает свой не лучший, но исторически неумолимо объективный период, что подражание Европе привело к революции европейского типа, в результате которой были убиты миллионы людей, что Россия пережила две европейских мировых войны, что в результате массовых репрессий погибли миллионы людей. Если посмотреть, хотя бы на эти репрессии единым взглядом и понять, сколько было уничтожено этого народа тогда, и на этом месте ничего не возникло. Конечно, наше общество больно, но больно в результате насилия, произведенного над ним. Если говорить о Данилевском, конечно, он бы мог посмотреть на ситуацию сегодня так: Россия не смогла воспользоваться теми открытиями, которые были сделаны им, она не смогла увидеть свой культурно-исторический тип как самоценность и работать на его благо, а не на благо Европы (как оно было в действительности), но все-таки эти 10 последних лет для России – время положительное, когда она может впервые в себе разобраться. И может впервые прийти к самосознанию, впервые осознано отказаться от всех искусственных схем и систем, увидеть, какая же на самом деле была у нее история, что в ней было ценного, что является ее фундаментом и посмотреть, как на этом фундаменте можно строить. Это путь размышления, самосознания. Наше время – не действия. Мы уже много действовали в XX веке, и много было других, которые нашими руками действовали. Сейчас человек может, по крайней мере, знать, почему он действует, и может действовать так, что его действие будет связано не с сиюминутными интересами народа, не с интересом тех или иных частных партий, а с многовековыми интересами народа, когда он осознает, что именно является стержнем русской истории, и действие его будет связано с его собственным личным спасением.