Архимандрит Дамаскин (Орловский). Житие священноисповедника Луки (Войно-Ясенецкого), архиепископа Симферопольского и Крымского. Козельск : Введенский ставропигиальный мужской монастырь Оптина пустынь, 2018. - 240 с. : ил. В житии читатель увидит не только бесстрашного пастыря и самоотверженного врача, любящего и строгого ревнителя устава, страдальца, выдержавшего пытку "конвейером", и блестящего ученого, остроумно парировавшего кощунственные колкости безбожного окружения... Увидит не только подвижника редкой силы духа и веры, но и человека способного заблуждаться. Увидит не только знаменитого архиерея, собиравшего на свои проповеди полные храмы, но и человека, рядом с которым было непросто. Издание содержит ряд весьма важных аспектов, которые в основной массе о святителе Луке просто отсутствуют. «Возвещайте совершенство Призвавшего вас!»
Житие святителя и исповедника Луки, почитаемого сегодня практически всем христианским миром, наверное, менее всего нуждается в предисловии. Народная любовь к нему равносильна той горячей и благодарной любви, которую испытывают верующие к великим угодникам древности – святителю Николаю или великомученику Пантелеимону. Рака с мощами святителя, находящаяся в Троицком соборе города Симферополя, давно уже стала местом исцелений и непрекращающегося паломничества, а уж переизданий его жизнеописания и вовсе не счесть.
И все же издание, которое сейчас вы держите в руках, заслуживает особого, серьезного и внимательного прочтения, ибо содержит ряд весьма важных аспектов, которые в основной массе книг о святителе Луке просто отсутствуют.
Господь судил архиепископу Луке (Войно-Ясенецкому) пройти долгий жизненный путь. Настолько долгий, что он вместил в себя огромный отрезок русской истории – от правления императора Александра II до самодурства Никиты Хрущева. От Русско-турецкой войны до Русско-японской, революции, Гражданской войны, двух мировых. Судьба этого удивительного иерарха и выдающегося ученого настолько многогранна, самобытна и насыщена событиями, что ее с лихвой хватило бы на несколько человеческих судеб.
И если бы перед церковными историками была поставлена задача на примере всего одного жития дать объемную характеристику периода гонений на Русскую Православную Церковь в XX веке, то житие священноисповедника Луки, наверное, подошло бы для такой цели как никакое другое. Получился бы портрет эпохи репрессий в самых сочных красках, запоминающийся, не оставляющий равнодушным ни читателя-христианина, ни человека далекого от вечных духовных тем.
В одной из публикаций архимандрита Дамаскина (Орловского) есть высказывание о том, что Церковь имеет влияние на общество не только и не столько тогда, когда открывает обществу христианские идеалы, но когда являет миру «реальных носителей» этих идеалов. И это действительно так. То научение и то просвещение, которое получает человек, воочию увидевший Божьего праведника или услышавший живое слово, исходящее из его совестливого и мужественного сердца, ни с чем не сравнимо по силе благодатного воздействия на душу.
Что же касается наших новомучеников и исповедников веры, то тут мы, поколение христиан XX-XXI веков, оказываемся обладателями неоценимого сокровища: Церковь предлагает нам сегодня жизнеописания, основанные не на эмоциях, пусть и самых благородных, и не на «фактах», которые невозможно проверить, а на объективном и всестороннем исследовании корпуса всех возможных и доступных архивных документов. Таково и предложенное вашему вниманию Житие святителя и исповедника Луки (Войно-Ясенецкого), написанное архимандритом Дамаскиным (Орловским).
Существует несправедливое, но достаточно прочно укоренившееся в сознании людей суждение, что правда далеко не всегда необходима. Что объективное знание способно всего лишь надмевать, а любой критический анализ такой тонкой гуманитарной сферы, как, например, человеческое страдание в годы репрессий, – ни много ни мало – грех против закона любви.
Но на деле можно со всею ясностью убедиться в обратном. Научный подход агиографа-профессионала не только не умалит подвига действительно святого человека, но сделает его, что называется, более зримым для нас, более отчетливо оттенит характеристики подлинной святости и не позволит нивелировать достоинство мученика или исповедника, поставив их в один ряде теми, кто, несомненно, заслуживает сострадания, но увековеченным в святцах быть не может. Знание наиболее полной картины жизни святого, включающее в себя и его заблуждения, и досадные ошибки, а подчас и случаи нравственных падений, способно не разрушить, но еще более укрепить веру в великое и всепобеждающее милосердие Создателя, любящего творение Свое.
Поэтому в предложенном Житии читатель увидит не только бесстрашного пастыря и самоотверженного врача, любящего семьянина и строгого ревнителя устава, страдальца, выдержавшего пытку «конвейером», и блестящего ученого, остроумно парировавшего кощунственные колкости безбожного окружения... Увидит не только подвижника редкой силы духа и веры, но и человека способного заблуждаться. Увидит не только знаменитого архиерея, собиравшего на свои проповеди полные храмы, но и человека, рядом с которым было непросто. Бессребреник, ходивший в залатанных подрясниках и делившийся последним с нуждающимися, святитель мог в канонических вопросах проявить такую жесткость и принципиальность, что был неудобен не только для безбожных властей, но и в кругу своих – церковной иерархии, оправдывавшей свою пассивность и малодушие непростыми реалиями эпохи. Словом, увидит живого, невыдуманного, небезупречного, но с недремлющей совестью человека, у раки мощей которого мы не только можем теперь попросить себе чуда телесного исцеления, но и дара гораздо более ценного – решимости следовать велениям совести.
Время, в котором жил и отстаивал верность христианским идеалам святитель Лука, было настолько сложным и драматичным, что, рассуждая в категориях элементарной гуманности, людям в подобных условиях можно было извинить любую слабость, любой душевный надлом, оправдать любое внутреннее колебание. Ведь человек оказывался между жизнью и смертью, терпел голод и холод, унижение и страх, томился в тюрьмах и на каторжных работах!
Но вот прошли годы, стремительно пролетели десятилетия, и Церковь наша, чей клир в XX веке был практически весь уничтожен, а большинство храмов взорвано и поругано, снова живет полнокровной жизнью: совершаются великие и благодатные таинства, звучит слово проповедников, разносится благовест колоколов... Чудо это стало возможным лишь благодаря той высокой цене чести и бесстрашия, которую заплатило малое стадо новомучеников и исповедников. Не испугавшиеся окончить свою земную жизнь в безвестных могилах, не оговорившие на допросах своих единоверцев, отрекшиеся двоедушия и неправды, они, праведники-одиночки, среди которых был и ученый-архиерей, и простой церковный сторож, – виновники нашего благополучного сегодня.
Еще в юности своей будущий святитель и исповедник после глубоких сердечных раздумий пришел квыводу, что не может, не вправе жить так, как ему нравится. Незадолго до кончины он обращался к пастве в одной из своих проповедей с такими словами: «Живите так, чтобы быть этими малыми, незаметными, неведомыми миру, но ведомыми Богу святыми... Возвещайте, все вы возвещайте совершенство Призвавшего вас в чудный свет Свой!»[*]
А дальше – свой выбор делает каждый из нас. Но для совести настоящего христианина, в какую бы эпоху он ни жил – мира или революционных потрясений, – этот выбор становится неизбежен.
Монахиня Евфимия (Аксаментова)
* * *
Издание содержит уникальные иллюстрации из фондов Музея святителя Луки, архиепископа Симферопольского и Крымского, в Свято-Троицком женском монастыре города Симферополя; Издательского совета Русской Православной Церкви; Регионального общественного фонда «Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви», а также из частного собрания кандидата медицинских наук А.Е. Яковлева.