.jpg)
Понятие элиты
Прежде чем начать краткий обзор проблемы, нам необходимо договориться о терминах. Слово элита в переводе на русский язык означает «избранный», «лучший». В политологии и социологии элитой общества принято называть тех, кто этим обществом управляет, т.е. в узком смысле речь идет прежде всего о политической элите. Но в более широком значении мы используем понятие национальная элита, говоря о совершенно разных деятелях общества (военная элита, финансовая элита, научная элита и т.д.). Из всего возможного многообразия элит, мне бы хотелось выделить три ключевые группы, чье влияние на ход развития общества, как мне кажется, является определяющим.
1. Во-первых, это все-таки политическая элита, те, кто осуществляет управление государством.
2. Во-вторых, это наиболее образованный, думающий слой общества, который объясняет всему народу, в том числе и политикам, кто мы такие, каково наше место в этом мире, какие наши ближайшие и отдаленные цели, куда нам надо идти. Назовем их «властителями дум». В разные эпохи эту функцию осуществляют разные люди, сначала это могли быть советники правителя, летописцы, книжники, позднее это писатели, публицисты, ученые. Их задача – в точных и ясных формулировках выразить то, что народ чувствует и испытывает бессознательно, сформировать так называемую национальную идею. Сначала на это поприще вступают отдельные мыслители, потом складываются национальные школы исторической и политической философии, а затем через систему воспитания и образования национальное самосознание возвращается ко всей нации. После того как проделана эта работа значительная часть народа становиться способной не только чувствовать, но и формулировать национальную идеологию, и уже с этой точки зрения смотреть на события исторического прошлого и политического настоящего.
3. Ну и третья очень важная группа, это те, кто являются нравственным примером для общества, его идеалом, его героем.
1-й период. Допетровская Россия
Политическая элита – это княжеский дом Рюриковичей, их ближайшие бояре, позднее часть дворянского сословия, высшая бюрократия.
Властителей дум – их очень мало, это период еще не научный, но они начинают появляться в единичных экземплярах, в основном в церковной среде.
Идеал – после принятия христианства это, несомненно, святые. Князья Борис и Глеб, преподобные Антоний и Феодосий Киево-Печерские, Сергий Радонежский и его ученики и т.д., список велик, в нем несколько сот имен. Самоименование «Святая Русь» говорит не о том, что весь народ был святым, а о том, что святость была идеалом для большинства русских людей того периода.
Основные характеристики элит в этот период:
1. Элиты этого периода национальны и патриотичны. У них нет ощущения своей неполноценности перед другими народами земли. В то время русский народ был еще очень молод, можно сказать только вышел на историческое поприще, и при этом сразу же оказался в очень тесных внешних обстоятельствах. Во многом благодаря этой тесноте он был вынужден очень напряженно трудиться – создавать свои национальные формы государственного управления и организации обороны, которые оказались довольно жизнеспособны. Постоянная борьба с внешним противником содействовала формированию патриотического настроя. Единственная сфера в которой древнерусский человек обильно и не смущаясь заимствовал чужой опыт – религиозная жизнь. Церковный устав, сложившееся богослужение, церковно искусство – пение, иконопись – все это мы взяли в готовом виде у греков. Все остальное пришлось создавать с нуля, без опоры на достижения предшествующих цивилизаций, как например германские племена использовали римское наследие.
2. Имеет место взаимопроникновение элит. Управленцы, властители дум и праведники это зачастую одни и те же люди.
Например, у нас очень много святых князей (т.е. управленцев): Александр Невский, Даниил Московский, Андрей Боголюбский, Дмитрий Донской и т.д., в наших святцах более 40 имен благоверных князей (это не считая преподобных знатного происхождения).
Нередко предстоятели Русской Православной Церкви митрополиты и патриархи принадлежали к знатным боярским фамилиям – свт. Алексий (Бяконт), свщмч. Филипп (Колычев), патриарх Филарет (Романов).
Книжники сначала были преимущественно церковные: митрополит Иларион, автор «Слова о законе и благодати», преподобный Нестор летописец, инок Филофей, автор теории «Москва – третий Рим», митрополит Макарий, составитель Великих Четьих-Миней и т.д. (хотя и здесь есть свои исключения, например князь Владимир Мономах, автор знаменитого «Поучения»).
3. Они преимущественно монолитны и преемственны.
В них почти нет противостояния, они исповедуют одну и ту же веру. У политической элиты те же нравственные ориентиры, что и у простого народа. Хотя она особенно на раннем этапе еще не имеет четкой идеологии, но в ее действиях видна поразительная преемственность, когда поколение за поколением идет кропотливая работа в одном и том же направлении. Действует мощный национальный инстинкт, решаются самые насущные задачи – собирание русских земель, освобождение от татарского ига, оборона границ, возвращение утраченных западных земель, отстаивание чистоты православия.
Личный подвиг праведников, стал тем фундаментом, на котором шло созидание общерусского здания. Нашим святым помимо их главного дела – спасения своей души и спасения душ ближних в этот период пришлось стать первопроходцами для политической элиты в большинстве сложных начинаний – будь то объединение удельных княжеств под началом Москвы, или освобождение от татарского ига (сначала битва была выиграна в келье преподобного Сергия, а потом уже на поле Куликовом), или врачевание Смуты (в котором роль патриарха Гермогена была ведущей).
Все вышеперечисленные характеристики обеспечивали жизнеспособность молодого русского государства.
Хотя политическая элита в этот период в целом свою задачу выполнила, но она допустила два серьезных сбоя в воспитании наследников престола (речь идет об Иоанне Васильевиче и Петре Алексеевиче), что дважды привело к отходу от традиции и расколу в обществе. О втором речь еще впереди, а первый раскол произвел Иван Грозный разделив Русь на опричнину и земщину. Это было личным выбором царя, который таким образом стремился обеспечить свою безопасность, а не объективным процессом исторического развития, как это иногда хотели представить историки. Следствием этого нарушения национальных традиций управления, этого разделения, стала Смута и гражданская усобица в начале XVII в., где элита так же делилась на противоборствующие группы, но чаще всего не по идейным мотивам, а соображением земной выгоды, кто больше пожалует земель и привилегий – самозванец или Шуйский.
Помимо этого политическая и церковная элита спровоцировали религиозный раскол, который так и остался не излечен.
Хуже всего в первый период дело обстояло у той группы, которую мы назвали «властителями дум». Наши книжники не поспевали за внешним ростом государства. Они только начали осмысление роли Руси в мире, создав на основе анализа мировой и российской истории лишь зачатки национальной идеологии. Вершиной их творчества стали послания старца Филофея, известные своей формулой «Москва – III Рим». В своих письмах Филофей, во-первых, сформулировал основной принцип самодержавного правления, по которому свою власть монарх получает «Божьей милостью». Во-вторых, говорил о необходимости осознать ту великую ответственность за земное бытие Православной Церкви, которую после крушения Византии, Господь возложил на московских царей. И, в-третьих, связал судьбы Церкви и государства в России, предупредив, что если царь и народ разорвут свою связь с Церковью, то и русское государство обречено на разрушение. Очень неплохо для начала XV в., но очень мало для конца XVII в., когда Россия вступила в тесное общение с более старой и более обильной достижениями европейской цивилизацией. Не утвердившись в своей самобытности, очень велико было искушение вместо развития своих основ, начать заимствовать чужое.
2-ой период. От Петра до революции 1917 г.
Политическая элита
В ходе петровских реформ политическая элита откалывается от своего собственного народа, она перестает быть национальной, ее идеалом становится Европа, по образцу которой она пытается реформировать Русское государство, разрушив под корень все, что было построено предками. В этот период самодержавная монархия была уничтожена, а ее место занял западный абсолютизм, родившийся в борьбе против Церкви. Власть переходит в руки бюрократии, которая из рук вон плохо управляет и очень много ворует.
Сначала Петр по совету Лейбница полностью упраздняет московское управление и по примеру Швеции пытается ввести правление коллегий. Когда становиться понятным, что это не работает, правительство начинает проводить реорганизации в соответствии с очередной европейской теорией. Так при Александре I образцом для подражания стала французская бюрократическая централизация. А к началу ХХ в. правящая элита пришла к конституционной монархии, с европейским парламентом и прочими атрибутами, которые и похоронили монархию через несколько лет. Если учесть, что все супруги русских императоров, которые потом воспитывали наследников трона, были выходцами из Европы, то становится понятным такое упорное стремление правящего дома воспроизвести родные западные образцы в управлении внутри страны.
Если в прошлый период раскол общества был хоть и трагичным, но все же эпизодам русской истории, то в этот период раскол стал его основным и постоянным содержанием. Наше дворянство из служилого сословия, владевшего поместьями только пока оно несет тягло военной или государственной службы, превратилось в «благородное шляхетство», безусловно владеющее землей и крестьянами. При этом крестьяне не только прикреплялись к земле, что было и раньше, но теряли право распоряжаться своим имуществом, становились личной собственностью этого «шляхетства», по сути, превращались в крепостных рабов. Это катастрофическое разделение общества не было преодолено до конца даже в реформах 1860-х гг., поскольку помимо правового статуса произошло изменение и во внутреннем содержании и даже во внешнем виде, высший слой стал европейским, низшие сословия оставались русскими.
Властители дум
Среди нашего просвещенного сословия так же произошел раскол. Поскольку в это время источником образования для дворянства и формирующейся интеллигенции стала Европа, откуда в Россию стали проникать идеи аристократов, энциклопедистов, масонов, учения государственного права, политэкономии, философии и т.д., то наше просвещенное сословие, копируя Европу, внутри себя разделилось на разные направления. Так у нас появились три лагеря западников – аристократы, либералы и революционеры, которые долгое время спорили о дальнейших путях России. В это время резко возросла роль периодической печати и системы образования, а поскольку западники безраздельно доминировали в обеих областях, именно их голос многократно усиливался и разносился по необъятным просторам России, сначала среди высших сословий, потом и среди простого народа, подготавливая почву для 1917 года.
Но в это трагической для интеллектуальной элиты время, в том числе благодаря дискуссиям с западниками в России сложилось и оформилось патриотическое направление. Сначала среди писателей и публицистов (Карамзин, Пушкин, Гоголь, Достоевский, плеяда славянофилов и др.), а потом и среди ученых (Данилевский, Тихомиров). Они смогли создать базу для формирования национальной идеологии (но далеко не закончили это дело).
В силу того, что политическая элита держалась западного курса, она в этой дискуссии либо поддерживала западников (кроме революционеров конечно), либо пользовалась услугами ура-патриотов, которые своим слабоумием, слащавостью и желанием угодить властям, в сущности, лили воду на ту же антирусскую мельницу. Кроме того заблудившаяся правящая верхушка, провозглашала одни лозунги (например, «православие, самодержавие, народность»), а на деле держалась совершенно других ориентиров. Вместо православия – уходила из Церкви или оставалась христианской лишь по виду, вместо самодержавия, которое она последовательно разрушила, шла путем от абсолютизма к конституционализму и демократии, а вместо народности, низвела этот самый народ на уровень рабочего скота. А когда элита перестает верить, в то, что сама провозглашает, это значит, что рано или поздно она будет сметена со своего места.
Идеал
В этой области так же произошел раскол. Для большинства народа вплоть до середины XIX в. идеалом оставались святые. Среди всех сословий были люди, которые продолжали подвизаться. Преподобные Паисий Величковский, Серафим Саровский, Оптинские старцы, своим подвигом свидетельствовали, что даже после закрытия «благочествиейшей государыней» двух третий монастырей, не умерло монашество. Свщмч. Арсений Мацеевич пытался бороться с петровскими и екатерининскими реформами Церкви, потом наши святители часто уходили во внутреннюю пустыню (Феофан затворник, Игнатий Брянчанинов). К концу этого периода в России наконец-то начали переводить и распространять творения святых отцов. Русская Церковь, обезглавленная, лишенная предстоятеля – патриарха, загнанная государством в синодально-бюрократические рамки продолжала жить.
А высшее сословие и следующая за ними интеллигенция в подавляющем своем большинстве отказываются от этого нравственного идеала, и пытаются найти ему замену в творчестве европейских писателей и философов. Это приводило либо к полнейшему разочарованию, нигилизму, и убеждению что этого нравственного идеала вообще не существует (вспомните Онегина, Печорина и их реальных современников), либо к идеалу ложному, фантазийному, у которого нет опоры в реальности.
Общим итогом этого периода стал развал русской государственности в 1917 г., сначала в феврале либералы устранили монархию, а потом в октябре революционеры отняли у них власть, и страна погрузилась в хаос братоубийственной смуты.
3-ий период. Советский период
Политическая элита
Советский период начался с того, что было характерно для предыдущего – с раскола, только теперь он уже шел не в печати, не в светских салонах и не на трибунах Госдумы, а на фронтах гражданской войны. Все три лагеря западников начали непримиримую борьбу между собой. Общество, не имеющее единой цели, обречено на смуту. Как мы знаем, в этой войне победили большевики, и поскольку долго жить в разделении не может ни одно государство, то они стали добиваться единства, но уже своим методом – физического уничтожения оппонентов.
Эта новая правящая элита, как и предыдущая, была не национальная, а до преддверия Великой Отечественной войны откровенно русофобская. Сначала ее целью было разжигание мировой революции, но когда стало ясно, что это мечта несбыточная, она провозгласила построение социализма в отдельно взятой стране и достала из запасников старый петровский лозунг – «догнать и перегнать» Европу.
Когда в 1941 г. встал вопрос о существовании нашей страны, то стало ясно, что от ответа на вопрос «быть или не быть» зависит не только судьба России, но и судьба советского руководства. Поэтому Сталину и его окружению, ради сохранения собственной жизни, ничего не оставалось, как провести мобилизацию, отправить русский народ на поля сражений, наладить производство и поставки оружия, и обратиться к национальным чувствам русских.
В идейном плане за неимением четких целей и ориентиров политическая элита в советский период пошла по пути, которым следовал их предшественники. Поскольку национальное государство они строить не могли, то пошли по пути политического, государственного патриотизма. Стали строить не национальные институты, а внешнюю оболочку – промышленность, финансовою систему, бюрократическую машину, управляющую всем этим, армию, репрессивный аппарат. Но внешняя оболочка без подлинного национального содержания долго существовать не может, поэтому конец Советского Союза был предрешен.
Властители дум
Так мы плавно переходим к властителям дум советского периода, которые пытались поддержать бытие этого колоса на глиняных ногах мифами марксистко-ленинской философии и научного атеизма. В этот период за счет создания системы всеобщего образования и тотальной пропаганды через СМИ появилась возможность оказывать колоссальное влияния на сознание народа, и она была реализована в полной мере.
Самосознание у русского человека и до революции было весьма смутным, а в советское время под этим натиском в головах возникала полнейшая путаница. Коммунистическая идеология фактически сводится к идее построения идеального земного общества без Бога, к искаженной идеи Царства Божия на земле, приверженцы которой среди иудейских книжников и фарисеев распяли Христа. Но эта идея нежизнеспособна, поскольку основана на мифических представлениях о бытии, о человеке, о духовной жизни, она не может работать в дальней перспективе. Революционный запал быстро проходит, а репрессиями, страхом и пропагандой долго поддерживать мифы невозможно.
Представители образованного слоя, который в этот период значительно увеличился, – советская интеллигенция, частично формировали эти идеалы, частично их впитывали и разделяли, но иногда показывали государству фигу в кармане, имея на уме совсем иное. При советской власти цензурные ограничения были столь велики, что любая деятельность, не вписывающаяся в официальную систему, становилась опасной для карьеры, а иногда и жизни. Представители интеллигенции, не согласные с официальной позицией, был вынуждены либо молчать, шептаться на кухнях, писать в стол, говорить эзоповым языком, либо говорить то, что они думают, но претерпевать за это гонения.
Аристократический лагерь, после 1917 г. почти сошел со сцены, частично он был уничтожен, частично уехал на Запад, где мог вкусить тех самых европейских идеалов, в которых был воспитан.
Дореволюционная либеральная интеллигенция, как и аристократия, претерпела гонения, но осталась в культурном поле. Частично из этих корней выросло диссидентское движение (питавшееся поддержка Запада), которое тоже сыграло свою роль в подготовке и проведении перестройки. Именно эта группа западников либерального, демократического направления вышла на сцену после 1991 г. и стала доминировать в идейном плане.
Патриотическое направление, хотя и было сильно деформировано пропагандой и идеологическими ограничениями, тем не менее, выжило и дошло до наших дней. Накануне Великой Отечественной войны, когда патриотизм был вновь допущен в общественную жизнь, стали возможными проявления любви к Родине, в том числе и в творчестве наших писателей, поэтов, режиссеров, что и сделало столь привлекательными многие книги, фильмы, песни советского периода. Нашим художникам удалось создать целый ряд произведений, которые продолжали традицию русской литературы XIX века, и ставили нравственные вопросы. Но трагедией этого периода стал тот факт, что после физической расправы с Православной Церковью и десятилетий планомерного насаждения атеизма русский народ в большинстве своем потерял веру, которая продолжала храниться лишь малой его частью. А русский писатель, мыслитель, художник как бы ни был он талантлив, без веры не может нести в своем творчестве бесспорного положительного национального идеала. Это легко проследить на примере так называемых почвенников – Белова, Распутина и др., которые будучи патриотами Отечества, не смогли в своем творчестве дать положительного национального идеала. Им оставалось лишь описывать обратную сторону – ущербность жизни русского человека, которого антинациональная власть довела до полного унижения. Но без идеала, без образца человек жить не может. Так что же предложила советская элита в качестве этого идеала?
Идеал
Официальный пантеон богов и героев советского времени формировался постепенно. Сначала в него были включены классики марксизма и основатели нового государства – «самый человечный человек» и «отец народов», он же «вождь и учитель». Затем шли фигуры помельче – герои гражданской войны и герои труда, стахановцы. В середине и второй половине 1930-х гг. в преддверии мировой войны, когда власти вернули преподавании русской истории в школу и взяли курс на восстановление патриотической риторики, в этот пантеон были возвращены великие русские полководцы, и некоторые правители, например Иван Грозный и Петр I, которым симпатизировал Сталин. В 1960-е гг. в герои стали попадать люди соответствующих профессий – геологи, летчики, космонавты, а в 1965 г. после возобновления празднование Дня Победы началось чествование ветеранов Великой Отечественной войны.
Только для очень небольшой части церковного общества идеалом по-прежнему оставались святые. Причем насколько этот идеал оказался серьезен, свидетельствуют страдания новомучеников и исповедников Церкви Русской в первой половине советского периода. Одно дело идеал абстрактный и далекий, и совсем другое дело, когда ради верности ему человек готов отдать свою жизнь.
Соблазны советской элиты и итоги периода
Чтобы не твердили советские идеологи, но запретные плоды старушки Европы манили советского человека. Железный занавес постепенно приоткрывался, и он сталкивался со всем соблазнами западной цивилизации. Сначала наши солдаты увидели жизнь в Европе, и она оказалась не очень похожа на версию официальной пропаганды. Потом через трофейные фильмы голливудские сказки стали доступны на просторах СССР. В 1960-е годы начались контакты с иностранцами, стала проникать музыка, фильмы, моды и т.д. Стали возможны поездки за рубеж. Каждый советский человек 1970-х – 1980-х гг. помнит манящие соблазны Запада: джинсы, пластинки рок-групп, охоту за японской техникой, французскими духами, финской сантехникой, пепси-колой, жвачкой и т.д. На фоне хронического дефицита и скромного быта советского человека это все казалось какими-то заоблачными и недосягаемыми высотами. При этом надо отметить, что сами по себе эти бытовые вещи не опасны, но народу, потерявшему свою веру и историческую идентичность, они предстали символами запретного и желанного плода, достичь которого, стало, целью жизни чуть ли не целого поколения.
А для советской элиты соблазны были на порядок выше. Номенклатура чаще выезжала в загранкомандировке, имела доступ к импорту, распределяла материальные ресурсы. Именно элита первая перестала верить в коммунистические сказки, использую свою принадлежность к КПСС лишь для карьерных целей. Наиболее откровенные из них, как например Александр Николаевич Яковлев позднее описал это так: «Давным-давно, более 40 лет назад, я понял, что марксизм-ленинизм – это не наука, а публицистика – людоедская и самоедская. Поскольку я жил и работал в высших «орбитах» режима, в том числе и на самой высшей – в Политбюро ЦК КПСС при Горбачеве, – я хорошо представлял, что все эти теории и планы – бред, а главное, на чем держался режим, – это номенклатурный аппарат, кадры, люди, деятели. Деятели были разные: толковые, глупые, просто дураки. Но все были циники. Все до одного, и я – в том числе. Прилюдно молились лжекумирам, ритуал был святостью, истинные убеждения – держали при себе». Для высшего руководства была и еще одна серьезная причина задуматься над своим положением. Имея практически все земные блага, тем не менее, оно не могло конвертировать это в деньги, перевести их в заграничные банки, завещать детям, закрепить собственность за собой.
При этом советские руководители регулярно посещали Запад и видели, как живет западная элита, с которой они общались – с частными виллами, яхтами, роскошными автомобилями, с возможность конвертировать свои богатства в любые земные удовольствия, и у них естественно возникало стремление к такому же образу жизни. И опять история повторилась, если политическая элита, не верит в те лозунги, которые озвучивает, то очень скоро государство падет.
В 1991 г. советский период закончился развалом СССР. Хотя этот развал произошел вследствие глубинных внутренних причин, но, как и в 1917 г. к нему приложил руку Запад, который с послевоенного времени находился в состоянии «холодной войны» с Советским Союзом и был кровно заинтересован в его поражении. Запад победил СССР не на полях сражений, а лишь поддержав в стане политической элиты противника определенные силы, которые, в кратчайший срок разрушили внешне могучую державу и отдали ее на разграбление победителям.
4-ый период. Современная ситуация
Политическая элита
Когда речь заходит о современной ситуации, то часто все сводиться к обсуждению первых лиц государства – Горбачева, Ельцина и Путина. Но какова бы ни была позиция президента, управляет он не один, а с помощью огромного аппарата. Правительство, министры, замминистры, руководители других федеральных органов, администрация, советники, губернаторы, другие региональные власти, парламентарии, судьи и т.д. и т.д. Если у первого лица в этой команде нет единомышленников, если высшая прослойка управленцев не разделяет его взгляды на ближайшие и отдаленные шаги, то любые попытки национальных, созидательных реформ становятся невозможны, они будут блокированы хотя бы молчаливым саботажем.
Совершенно очевидно, что современная российская элита в своем подавляющем большинстве не национальна, поскольку пришла к власти как раз во время разрушения и разграбления страны, и приняла в нем самое активное участие. Это совершенно не исключает присутствие во властных структурах, особенно на местах, настоящих патриотов Отечества, честных тружеников, сердце которых болит, глядя на происходящее в России в последние десятилетия. Только эти здоровые силы общества, к сожалению, остаются в меньшинстве. Реформы конца 1980-х – 1990-х гг. создали новый слой управленцев, заинтересованных в сохранении своего положения. Современная элита – законная наследница советской партийной элиты, которая ко времени прихода Горбачева к власти в основном уже утратила свои коммунистические убеждения и все больше и больше склонялась к западной модели земного благоденствия. Как только началась перестройка, большая часть советской элиты удачно вписалась в новые реалии: кто-то остался во власти и, набивая свои карманы, проводил разрушительные реформы, кто-то оформил права на государственную собственность и из чиновников перешел в разряд «предпринимателей», кто-то, продав украденное, уехал за тихой и спокойной жизнью за границу. По большей части это новая элита – западные менеджеры, которым доверено управление российскими территориями. Они живут на Западе, а сюда приезжают в командировку, или, живя в России, держат на Западе самое дорогое – свои семьи, недвижимость и активы.
Когда эту элиту Запад пугает арестами, санкциями, обнулением счетов в европейских банках и конфискацией имущества, она впадает в ступор, то хозяин гладил, кормил, кидал косточку, а то грозит ударить палкой. Она никак не может понять, что Запад даже для своих менеджеров не является надежным партнером, а полноценно защитить себя и свои интересы элита может только внутри своего народа.
Властители дум
В наши дни даже по сравнению с советским периодом роль СМИ возросла многократно. Они фактически превратились в оружие массового поражения, которое в виде телевидения, интернета и других средств распространения информации, проникло в каждый дом. Система пропаганды получила невиданные ранее возможности. Запад хорошо владеет этим стратегическим оружием и под видом «свободы слова» использует его для «промывания мозгов» населения во всех колонизируемых странах, в том числе и в России, беззастенчиво навязывая свои ценности.
С началом перестройки на головы советских людей как лавина обрушились и правда, и полуправда, и откровенная ложь. Столько грязи о своей стране как в 1990-е гг. русский человек наверно не слышал никогда. С приходом свободы, только часть советской интеллигенции заняла патриотическую позицию, а основная масса легко влилась в ряды либерального лагеря, так долго ждавшего своего часа. И вот у нас появились президент, парламент, конституция, свобода, рыночная экономика, западные товары и продукция массовой культуры. Ошалев от этого потока, а так же испытав на своей шкуре все последствия этих реформ, наше общество в основной своей массе не приняло либеральных ценностей. И тогда в конце 1990-х – начале 2000-х официальная пропаганда переключилась на «патриотическую» волну. Но одно дело казенный ура-патриотизм, а другое сознательный выбор думающей части общества, и здесь у нас как всегда большие проблемы.
В советский период наибольший урон в этом слое был нанесен патриотическому направлению. Репрессии провели обратную селекцию, уничтожив и цвет Церкви – наших новомучеников, и ее паству, – самостоятельных, крепких хозяев, крестьян, которые и были основой русского государства в течение столетий.
В России получилась очень долгая история западного воздействия. Пытаясь вернуться к своим истокам, современная интеллигенция все время натыкается лишь на предыдущий слой европейской прививки. Ужасаясь современному развалу, ищет идеалы в сталинской крепкой руке, уходя еще дальше во времени натыкается на историю русского дореволюционного либерализма, срисованного с Европы, а потом упирается в абсолютную монархию послепетровского образца, потерявшую всякое русское содержание. Соответственно с этими идеалами интеллигенция предлагает народу «осмысление» своего прошлого. Она пишет учебники истории, преподает с институтских кафедр, снимает фильмы, пишет статьи, книги и т.д., и вместо собирания национальных сил, направляет их в разные стороны (как лебедь, рак и щука в басне Крылова).
Их позитивного можно отметить, что в условиях распада монополии коммунистической идеологии стало возможным возвращение к наследию наших национальных мыслителей XIX в., которых вытащили из забвения и стали переиздавать.
Идеал
В современном постхристианском мире единого нравственного идеала нет и быть не может. Так и в России наших дней, часть общества вообще отвергает необходимость такого образца, для другой части общества образцами для подражания становятся люди добившиеся успеха на каком-то земном поприще – актеры, певцы, спортсмены, бизнесмены, модели и т.д., кто-то с головой уходит в мир романов, фильмов и игр.
В последние годы официальная пропаганда за не имением других идей, все настойчивей продолжает выставлять в качестве идеала наших дедушек и прадедушек, победивших в Великой Отечественной войне.
Это действительно достойный образец, но в этом есть и указание на некий тупик. Для живого и развивающегося общества нужен пример, который можно воспроизвести, повторить. С тех пор прошло более 70 лет, а новых примеров такого подвига либо нет, либо очень мало. Потом это пример не идеальный, т.к. прояви свою жертвенную любовь к Родине во время войны, после войны русский народ опять был загнан в стойло, в том числе и вчерашние герои, и часть из них потом спилась и потеряла себя. Жертва «за други своя» хотя и является высшим проявлением христианской любви, но все таки это один из путей, по которому христианин может придти в Царство Небесное. Печальны и итоги Великой Победы, то, что отстояли наши дедушки и прадедушки, современная политическая элита не сохранила. Кроме того официальная пропаганда действует так неуклюже, что даже говоря о чем-то хорошем и правильном часто достигает обратного эффекта.
В сфере духовно-нравственной в этот короткий период произошли колоссальные изменения. Прекратились гонения, и Церковь наконец-то получила свободу от государственной опеки. Стали открываться храмы, впервые за всю историю России мы получили свободный доступ к изучению Евангелия и наследия святых отцов. В этот период было сделано дело огромной важности – прославлены новомученики – наша подлинная и неоспоримая национальная элита, составлены их жития, опубликованы их творения. Это наследие позволяет нам объективно оценить болезни русского общества XIX – XX вв. и попытаться найти исцеление от них.
Теперь у русского человека есть все условия для того, чтобы вновь обратиться к Богу, вернуться в Церковь, просветиться светом Христовым, вопрос только в том, захотим ли мы воспользоваться этим богатством, столь внезапно свалившимся на нас?
Перспективы
На основе предыдущего опыта можно сделать некоторые предположения.
1. Если не произойдет постепенной смены политической элиты с прозападной на национальную, то она в очередной раз развалит государство, и сделает это быстрее чем петровская за 200 лет, или советская за 70 лет. А ведь современной постсоветской России уже 26 лет!
2. Если не будет продолжена работа, начатая в XIX в. нашими мыслителями, то общество так и останется без внятной национальной идеологии, которая может быть донесена до всего народа. А это в свою очередь означает, что, во-первых, не будет почвы для смены политической элиты, а, во-вторых, что при возникновении очередной смуты у народа не будет понимания что происходит, что надо делать и куда надо идти (как например это было на Украине в 2014 г.).
3. В силу особого места христианства в формировании русской цивилизации и нашего государства, восстановление национальных институтов невозможно без возращения к евангельскому идеалу. Это уникальная особенность России. Если для представителей других народов принятие или отвержение этого идеала есть только вопрос выбора отдельного человека между исключительно земными целями и вечностью со Христом, то для русского народа, помимо этого самого главного для личности выбора, это еще и возможность выбора пути национального спасения.